Дорога из желтого кирпича (СИ)

green_eyes написал(а):

Оба героя такие... рельефные, если понятно, о чем я.

green_eyes, понятно. Меня это очень обрадовало. Спасибо вам.

И, спасибо, что читаете!))

38

2011-07-01 02:02:43

Автор:

Осенний День

Житель форума

Откуда: Раша

Зарегистрирован: 2011-05-24

Приглашений: 0

Сообщений: 933

Уважение: +255

Пол: Женский

Возраст: 24 [1988-04-22]

Провел на форуме:

14 дней 19 часов

Последний визит:

Вчера 03:12:24

Дорога из желтого кирпича. Глава 5

Когда он ушел, я с кровати слез, подобрал халат, накинул. Бардак в комнате рассматриваю и думаю о том, что, жалость какая, вазу мы с ним вчера расколотили, когда друг за другом гонялись. Ваза уж очень красивая, хоть и недорогая. Представляете? Я, казалось бы, сейчас должен как побитый пес выть и по кровати кататься, а я вазочку жалею. Хорошенькая, мол, вазочка была. Интересная штука – человеческий мозг. Если с нами что-то очень плохое происходит, он это от нас как бы прячет. Бывает, человек даже память теряет. У меня, конечно, не такой тяжелый случай, амнезия мне явно не грозит. Но все равно. Стою, и о самых разных вещах думаю, только не о том, что вчера случилось. Вспомнил, как эту вазочку покупал, потом подумал, что шторы пора в химчистку отдать, потом о том, что душ бы принять надо.

Правда, это отупение не очень долго продолжалось. Ровно до того момента, когда я в ванной в зеркале себя увидел. По всему телу следы… Синяки на запястьях, на бедрах. Долго сходить, наверное, будут, захват у него железный. На плечах, на ключицах, на шее – тоже, маленькие совсем. Это губами... Метки свои мой Варвар на мне оставил. Заклеймил, а потом передумал. Брак какой-то во мне заметил. И даже знаю, какой. Не зря ведь он меня спрашивал, зачем я со всеми подряд трахался. Не нужна нашему Варвару общественная собственность.

На губе ссадина. За ночь вроде немного подсохло, но потом снова треснуло, когда я его извинения слушал и изо всех сил ему улыбался. За что же ты прощения просил? За то, что ударил? Так ты и сам с подбитым глазом от меня ушел. Что обвинил несправедливо? А что ты еще обо мне мог подумать, я ведь со всеми подряд. Может, за то, что в комнате у меня так намусорил? Ерунда, уберем. Или за то, чем мы с тобой потом занимались? Не знаю, конечно, чем ты, а я – любовью. Впервые в жизни. Потому, что все, что я с другими до этого делал и что, наверное, и после делать буду – это не то. Это как хочешь, зови: секс, трах, перепихон, дрючка, в великом и могучем слов для этого много. А заниматься любовью – это только с любимым. Это, знаешь, как было? Горячо. Резко. Больно… Ты так это делал, словно право свое на меня утверждал. В меня как в занятый город входил, а я тебе без боя сдавался. Мы так с тобою сплелись, что не только телами, но как будто и душами до того перепутались – не понять уже было, где чья… А потом мы с тобой в запредельную высь унеслись, как две вольных счастливых птицы. И не было там, в этой выси, ни боли, ни одиночества, ни страха разбиться, одно только счастье… Не может быть, чтобы ты это не чувствовал, не бывает так, чтобы один летал, а другой в это время на земле спокойно стоял. Или ты извинялся за то, что на ладони своей поспать разрешил? Не стоило. Я на это ничуть не обиделся. Мне рядом с тобой хорошо было. Так что зря это ты, ни в чем ты передо мной не провинился..

Я до каждой отметки дотронулся, как будто к рукам, к губам его прикоснулся. Душ принимать не стал, на теле запах его оставался, пусть еще немного побудет, за день грязью не зарасту. Лицо только сполоснул. Потом в комнату вернулся и опять на кровать лег.

Только не думайте, что я там снова рыдал. Вчерашние слезы – случайность. На меня вчера столько всего нахлынуло. Чувство открытия… Не знаю, когда я в него влюбился, но сейчас мне кажется, что сразу, там, у доски объявлений. Замечать этого просто не хотел. А вчера эта истина как на ладони передо мной высветилась. Благодарность горячая… Кому? Понятия не имею. Судьбе, богу, дьяволу, случаю. Тому, кто нас вместе свел. Желание быть с ним, быть его… Я в постели и сверху и снизу могу, и до сих пор сверху даже предпочитал, но тут мне так отдаться ему захотелось… Счастье, конечно… И боль с сожалениями, когда он меня спросил, зачем я с кем попало трепался. Я этими чувствами так был заполнен, что можно было с ума сойти, вот организм и нашел выход эмоциям. Клапан открыл. А так я не плачу. Вообще никогда. Ну, плакал, наверное, когда совсем мелким был. Но лет с восьми точно нет. Виолетте в мои обиды вникать было некогда, своих был вагон. Скажет только: «Перестань реветь, мужчины не плачут» и дальше пошла. А какой смысл плакать, если публики нет? Так и отучился. Я, наверное, из-за этого вообще не очень эмоциональный. То есть, не так. Во мне могут чувства просто кипеть, но наружу – ничего. Барьер какой-то. Я и тогда не плакал, когда моя первая любовь мне от ворот поворот дал, и когда меня полшколы травило – тоже нет. Нет, все-таки было однажды. Когда маму хоронили. И все.