Дорога из желтой чешуи

— Всего восемьдесят лет? — вампир был потрясен и смотрел на меня со смесью ужаса, восхищения и жалости.

— Не надо нас жалеть, — улыбнулась ему я, — мы смертны, знаем об этом, и стараемся прожить время, что нам отпущено, ярко и наполнено, чтобы было потом о чем вспомнить. Некоторые красивые бабочки живут один день, некоторые — месяц, а многие — всего одно лето, но ими восхищаются, ими любуются, и никому не приходит в голову их жалеть.

— Вы и правда похожи на прекрасную бабочку, — грустно улыбнулся мне в ответ вампир, — трогательную, хрупкую и завораживающую.

Вер осторожно прокашлялся, тут же разрушив атмосферу некоторой интимности. Мы с вампиром неловко отпрянули друг от друга.

— Кстати, друг мой Рамзи, — я переключила свое внимание на него, — я шла к тебе с деловым разговором. Очень кстати, что дон Мигель оказался поблизости, — бери нашего гостеприимного хозяина, вылавливайте Кристиана, и займитесь законотворчеством: нам нужны законы, регулирующие игорный и развлекательный бизнес, в смысле дело. А то устроит дон Мигель свое агентство альтернативных развлечений, а мы ни сном ни духом — каким его налогом обложить, какие льготы дать и какую отчетность спрашивать.

Это я удачно придумала: глаза и вампира и вера разом заблестели, они тут же двинулись к лестнице, о чем-то тихо переговариваясь.

— Кстати, дон Мигель, где комнаты Май? — окликнула я их.

— Направо по коридору, вторая дверь, — механически отмахнулся тот.

Я улыбнулась и вернулась в комнату, понимая, что выспаться сегодня не удастся.

Лина уже сидела там, крутя в пальцах бокал, еще две стояли рядом. Я прихватила бутылки, и двинулась к выходу:

— Ну что, пошли, сообразим на троих? Что хоть за вино ты прихватила?

— О, я нашла у Гини «Драконью кровь».

— Что, правда кровь драконов?

— Ты в этом вампирьем логове совсем с ума сошла! Конечно же это просто название, а вино в меру сладкое, тягучее, и действует на эльфов, как легкое успокоительное.

— А на людей?

— А на людей не действует, впрочем, как и на Хранителей — просто хорошее вино.

Мы добрались до двери Май, я легонько стукнула костяшками пальцев по косяку и решительно распахнула дверь.

Эльфиечка в длинной, ночной рубашке — близнеце моей собственной, сидела на подоконнике и тоскливо смотрела на крадущиеся по ночному небу луны.

— Майка, третьей будешь? — усмехнулась я, сгружая бутылки на обнаружившийся и в этом номере низенький столик, — «Драконья кровь» как-никак?

— «Драконья кровь», говоришь? — повернула к нам удивленную мордашку Май, — Конечно буду!

— Лин, а Лин, — осторожно уточнила я у вилы шепотом, — а ей пить-то можно, не рано?

— Ну конееееееечно, — послышался от подоконника ехидный голос эльфийки, — Как замуж — так в самый раз, а как «Драконью кровь», так маааааааленькая.

— Ну, я так, уточнить, — покаянно ответила я, — а потом «маленькая» — понятие условное. Я вот раза в три тебя младше, если в годах считать

— Что, правда? — глаза у Май стали круглыми, как блюдца, — но у тебя же уже есть детииии?

Линарис сноровисто откупорила бутылку, разлила вино по высоким, пузатым бокалам, и я предложила тост:

— Ну, за крушение стереотипов!

Вино и правда было чудесным — оно пахло летом, земляникой под солнцем и почему-то детством. Я смаковала его понемногу, растягивая удовольствие, любовалась на игру света в бокале, и решительно была намерена остаться с трезвой головой — кто их знает, этих эльфов, что у них с устойчивостью к алкоголю, Май же и Лина принялись за дегустацию всерьез. Маленький женский междусобойчик, меж тем, шел по накатанной колее: сначала мы обсудили бренность и краткость человеческой жизни, семейную жизнь вообще и свадьбы в частности, и тут Май понесло. Как мы с Рамзи и предполагали — наша принцесса рванула в бега, узнав, что её хотят выдать замуж.