Дорога издалека (книга вторая)

Из всех поречных аулов в Бурдалыке издавна жило больше всего семейств, считавшихся прирожденными скотоводами. Мужчины этих семейств почти круглый год проводили в песках, возле дальних колодцев. Ремесло скотовода им было знакомо с малых лет. Верхом ездили превосходно, на коне, на верблюде, с седлом и без седла. И следопыты из них получались хорошие. Если в ауле у кого-нибудь воровали скотину, — как принято, след вора накрывали опрокинутою тарелкой. Покажут этот след степному следопыту — сразу тот определит, кто вор, куда убежал.

Лет двадцать назад среди таких скотоводов-следопытов славился Абды-Кель — плешивый Абды. Как-то стянул он только что оягнившуюся овечку у Сапаркули, спесивого бая. И, на беду, попался. Бай связал вора и глумился над ним перед людьми, пытаясь накормить его соломой, точно скотину. Долго мучил бедняку, так что дрогнули сердца даже у влиятельных людей. И они начали просить Сапаркули-бая отпустить виновного, тем более, что прежде за ним ничего подобного не замечалось. Упросили наконец…

А у плешивого Абды был сын по имени Салыр. И Салыр удался весь в отца. Что следы читать, что воровать, что из ружья стрелять. Особенно в последнем парень был искусен. Где бы на тое ни затеяли состязание в стрельбе, Салыр непременно загребал себе чуть ли не все призы. Бывало, на спор, положит яйцо кому-нибудь на голову — одним выстрелом собьет, а человек невредим. Худощавый, среднего роста, бородка растет кое-как, а глаза живые, быстрые. Не речистый, словечка лишнего не вымолвит. Осторожный, осмотрительный, если что затеет, как следует обмозгует заранее. Одно слово — Салыр-непромах, так его прозвали еще смолоду.

На всю жизнь врезалась ему в память картина расправы, которую над его отцом учинил Сапаркули-бай. Лютой ненавистью проникся Салыр к богачам, заодно и ко всем, в чьих руках власть. Над собой ничьей власти не признавал, скитался в песках, возле отар на дальних колодцах.

Еще когда жив был его отец Абды-Кель, удалось им при помощи дальнего сородича раздобыть в канцелярии самого куш-беги, у одного из писарей первого министра, бумагу с печатью, согласно которой Салыр, сын Абды, назначался оберегать караванные пути и колодцы в песках между Беширом и Бешкентом. Заполучил Салыр-непромах эту драгоценную бумагу, подобрал себе ватагу таких же отчаянных, как сам, и обосновался на колодцах Кыран. Вооружились на первых порах чем пришлось, в дальнейшем раздобыли трехлинейки, патроны. К ним по одному, по два начали прибиваться новые сподвижники, среди них беглые эмирские сарбазы, бедняки из аулов, обиженные, обобранные баями, продажными казы, самовластными бекча. Люди Салыра пересидели революцию тихо, в войну не ввязывались, лишь изредка выходили на караванные тропы добить и обобрать разгромленную банду какого-нибудь бая, особенно если он еще в прошлые времена чем-то досадил одному из удальцов.

Ближайшим помощником Салыра сделался Одели-пальван — силач, непобедимый борец на тоях. Роста невысокого, коренастый, крепкий, плечи широченные, ноги будто столбы. Он повздорил с баем и был приговорен к наказанию плетьми, но бежал, прибился к Салыру.

Как повадился Салыр во времена эмира останавливать путников на караванных тропах, ссылаясь на бумагу с печатью, брать с них пошлину «на содержание дозора», который, мол, их же самих оберегает, так и продолжал заниматься этим уже по привычке и по праву сильного: у кого заряженные винтовки в руках, с тем и не поспоришь… Однако вскоре Салыр своим умом, да еще пользуясь советами друзей, таких, как Шерип-подслеповатый, ладивший со степными разбойниками, дошел до той истины, что с торговцами-караванщиками можно завести мирные сношения, выгодные для обеих сторон. В те времена граница с Афганистаном была, по сути, открытой, многие переселились в соседнюю страну, и торговые караваны свободно ходили туда и обратно, уплачивая пошлину лишь на афганской стороне. Из разгромленных полчищ эмира сбивались шайки, которые грабили аулы на бухарской земле, затем скрывались в Афганистан. Дать отпор было некому. Но как-то раз такая разбойничья ватага столкнулась с отрядом Салыра — ее живо разгромили в пух и прах, лишь отдельные беглецы спаслись за кордоном. За это жители приграничного аула благодарили Салыра, снабдив его хлебом, мясом, фуражом.

Свой стан у колодцев Кыран Салыр задумал укрепить. С этой целью, останавливая караваны, он брал заложников, остальных с верблюдами отправлял за глиной. Ее привозили во вьюках, на месте замешивали, клали прочный высокий дувал с воротами и бойницами. После этого людей отпускали, даже не брали у них ничего — как обещал Салыр.