Дорога издалека (книга вторая)

Окружной ревком в Керки решил усилить борьбу с бандитизмом, обезопасить караванные пути. Выполнить такое решение в полной мере — у ревкома сил недоставало. Но «сверху» требовали, и предревкома, благочестивый Моман-сопи, вместе со своими помощниками, счел уместным проявить усердие. Начальник отрядов самообороны Молла-Джума Сурхи, разослав циркуляры командирам отрядов по аулам, дни и ночи проводил в седле, раскидав своих джигитов группами на подступах к городу Керки, пристани Керкичи, станции Самсоново — на обоих берегах Аму. В Камачи небольшую группу возглавлял сам Мамедша. Он решил не слишком утруждать себя, однако и перед начальством не грех выслужиться. Схватить Салыра живым — таков был его замысел. Для его исполнения Мамедша и направил одного из своих джигитов по имени Шерипча, бывшего лутчека, бекского стражника, в отряд Салыра. Шерипча пришел к ним совсем недавно, Салыр его как будто не знал. С тремя спутниками Шерипча выехал в Кизылкумы, все четверо были вооружены только кольтами и ножами. Им предстояло заманить Салыра и увезти обманом — подобные дела в прошлом Шерипче удавались.

Не учли одного: Салыр, прирожденный степняк, потомственный следопыт, не сидел сиднем у себя в юрте возле колодцев Кыран, волком рыскал по тропам, ему одному известным. За много верст его зоркие глаза различали в песках не только человека на коне, но даже лисицу или волка. И четверых незнакомых всадников заметил сам Салыр, как только с дюжиной джигитов приблизился к караванной тропе на Бешкент. Встревожился: что за люди? С полчаса незаметно преследовал их, двигаясь барханами. Чуяло сердце, не с добром пожаловали гости. «Остановить!» — решил наконец атаман. Без слов, одними жестами приказал своим джигитам разделиться. Половину отослал перерезать незнакомцам путь отхода, сам неожиданно выскочил из-за барханов прямо у них перед носом.

Хитер, коварен был Шерипча — а тут сплоховал. Струсил. Вмиг забыл, что ему следует прикидываться другом Салыра, — выхватил кольт. Двое его спутников и того хуже — с перепугу завернули коней да наутек… Все сразу понял Салыр. Карабин рванул из-за спины, двумя выстрелами, почти не целясь, свалил одного, под другим застрелил коня. Спешенного взяли в плен. Самому Шерипче с одним из спутников удалось улизнуть.

От пленного узнали о замыслах Мамедши. Все это живо проведал Абдурахман-караулбеги. И надежда на скорое отмщение согрела ему душу, угнетенную позором, в который вверг его этот худородный — головорез Салыр.

В Камачи разведать обстановку Абдурахман направил торговца по имени Чагатай, своего давнего приверженца. Тот заодно решил поторговать — день предстоял базарный. Как говорится, и дядюшку навещу, и жеребенка под седлом ходить научу. Захватил чаю, крашеной пряжи три десятка мотков и в путь. Наутро на базаре кое-кого расспросил насчет дружбы между Мамедшой и Салыром. В чайхане к разговорам прислушался. Все оказалось правильно: дружба врозь, теперь оба меж собой смертельные враги.

У кого общий враг, тем следует подружиться. Как говорят, обопремся один на другого — нас и не повалишь. Необходимо скорее наладить связь с Мамедша-мирахуром. К такому выводу пришел Абдурахман, выслушав Чагатая после его возвращения.

В Камачи Абдурахман прибыл незаметно — верхом на сером ишачке, одетый, словно поденщик, скитающийся в поисках работы. Вот и высокий дувал, крепкие ворота двора председателя ревкома. Хозяин славился гостеприимством — заходи кто угодно, будь ты богат или беден, знатен или никому неведом. Для каждого найдется чайник чаю, миска похлебки, дерюга в сарае либо мягкая постель в доме… Абдурахман попросил, чтобы хозяин принял его немедля.

Далеко не сразу в убогом путнике признал Мамедша недавнего офицера эмирской армии. Гость тоже не спешил открыться, вежливо, односложно отвечал на приветливые разглагольствования хозяина. Наконец, видя, что тот начал обо всем догадываться, представился:

— Я Абдурахман-караулбеги, сын Шихи-бая.

После этого они быстро нашли общий язык. Салыр обоим не давал покоя. И большевики в Бухаре и Ташкенте, видать, утвердились надолго. А раз так — близок конец их «ревкомам» во главе с баями здесь, в глухом углу Лебаба… Надо сколачивать свои силы, а пока необходимо убрать несговорчивых. Салыр — первый на очереди. На него следует направить отряд, из Бешира во главе с Аллакули. Оба сообщника назначили день и час совместного выхода в пески.

Участники всех этих событий даже не подозревали, что об их планах осведомлен один человек, неприметный дайханин аула Бешир, занятый, как будто, лишь тем, чтобы прокормить семейство. Этот дайханин — Бекмурад Сары, один из первых большевиков Лебаба, секретарь партийной ячейки в Бешире. Именно с ним, дольше, чем с прочими активистами, беседовали накануне отъезда Гельдыев и комиссар Иванихин. Замечать все, знать обо всем, не выпускать из поля зрения особенно тех, кто может стать поперек дороги новой власти. И еще, самое главное, выявлять ее сторонников, сплачивать их. Таков наказ.