Дорога издалека (книга вторая)

Но почему Сапара взволновало упоминание имени Азиз-Махсума?

— Успокойтесь, Сапар-ага, — снова мягко проговорил Нобат. — Былое не возвратится, вы же сами убеждены, и это верно! Я приеду к вам в аул, только посоветуюсь с начальством. Договорились? Ну, выпейте чаю, прошу.

Сапар, наконец, отнял ладони от лица. Глаза покрасневшие, влажные… Он провел по ним рукавом потрепанного халата. Отхлебнул из пиалы раз, другой.

— Не серчай, братец, — хриплым, дрожащим голосом начал Сапар. — Как вспомню, защемит сердце, удержаться не могу…

Он вновь отхлебнул чаю. Нобат решил, что пора продолжать беседу.

— Расскажите, пожалуйста… Не волнуйтесь только. Расскажите, как вы познакомились с Азиз-Махсумом. Что знаете о нем сейчас? И еще, вы говорили, брат его вам тоже знаком… Поймите, все это очень важно.

— Сейчас, Нобат, дорогой, все расскажу. Дай в себя прийти… — Он сдвинул коричневый тельпек на затылок, рукавом провел по влажному, в морщинах лбу. — Давно было это дело. Да вот, сразу же после того, как мы с тобой вместе сидели в зиндане, помнишь, небось… Да… Тебя-то выпустили тогда, а меня неделю спустя в Керки перегнали. Вроде был слух, что бекский казы дал такое распоряжение, чтобы в аулах побольше места свободного оставалось в зинданах для нашего брата… Ну, тут опять меня в колодку. Люди кругом новые. Рядом со мной дайханин, такой же бедняк, как и я сам. Шевельнуться не может, горемычный… Сперва все молчал, потом разговорились. Зовут Егенмурад, из Халача. Оказывается, его за то, что с есаулом беширского бекча повздорил, да и прибил его камчой, приговорили к наказанию палками. Сорок ударов получил по спине, кожа в клочья… Спасибо стражникам, сжалились, кинули арестантам старый халат ватный, здесь мы ваты из него надергали, раны ей обложили на спине у несчастного. В общем, постепенно сдружились мы с этим Егенмурадом халачским. Подзажили у него раны. Сколько-то недель миновало, у нас, узников, как принято, сперва одну ногу из колодки освободили, потом вторую. А дальше, стали выпускать из ямы на свет божий. Под охраной бекских сарбазов водили на базар, милостыню мы там собирали, себе на пропитание. Кое-кому стали посылки передавать — родичи из аулов наведывались и привозили, тут, что стражники не присвоят, нам достается. Егенмурад тоже получал, со мной делился и с другими. Душевный оказался человек. И отчаянный. К баям лютую ненависть носил в сердце. А ко мне со всей душой. Ты, говорит, теперь мне все равно, что брат родной. Я, правду сказать, ухаживал за ним, когда он был совсем немощный… Вот, значит, придем мы все с базара, перекусим, а после нас на работу — двор перед зинданом и казы-ханой подмести, полить, за водой сходить на реку. Стражникам в тягость с арестантами таскаться, так они по очереди — один с нами, другие дремлют себе в тени. Егенмурад, видно, и смекнул: можно удрать… Никому не сказал. Только мне однажды ночью говорит: «Погоди, приведет аллах встретиться на воле, будешь мне и там как брат родной». Я, помню, промолчал, и не верилось, что волю еще увидим. А на второй или третий день повели их на реку, — я остался хлев чистить у самого казы, — возвращаются без Егенмура-да. Убежал ведь, отчаянная голова! Подумай, Нобат-джан, вот человек, а?

Горящими от восхищения глазами Сапар глядел на слушателя, ожидая одобрения.

— Верно, — согласился Нобат. — Человек смелый, решительный. Жаль, что я его не знал. Пожалуй, он пошел бы воевать на нашей стороне. Только, Сапар-ага… при чем же тут Азиз-Махсум?

— Эх, непутевая голова! — Сапар хлопнул себя ладонью по виску. Да ведь этот Егенмурад — родной брат Азиз-Махсума, старший брат!

— Вот как! — теперь Нобат заволновался, даже с места вскочил. — И что же, встречались вы после с Егенмурадом?

— Не только с ним, но и самим Азизом.

— Это очень важно, — усилием воли Нобат заставил себя успокоиться, сел. Оказывается, дело тут серьезное. — Вот о встрече с Азизом расскажите подробнее, Сапар-ага. И вообще все, что знаете об этом человеке.

— Человек, да… — Сапар почесал в затылке. — Особенный человек. Калтаманы, конечно, люди бесшабашные, покою от них нет… Только Азиз беднякам вреда не чинит, я тебе точно говорю!

— Вы сказали, что знакомы с ним…