Дорога издалека (книга вторая)

Побывал Азиз-Махсум вместе с Нобатом и на тое у Сапара. Тому судьба послала сына — крепкого, горластого мальчишку.

Не раз жители окольных улиц города Керки примечали, как глубокой ночью со стороны песков молча подходила группа всадников, одни сидели в седлах свободно, другие — будто не люди, а статуи. Это азизовцы под покровом темноты доставляли в окрчека взятых в плен калтаманов. Не один десяток таких пленников привели джигиты-добровольцы к железным воротам чека и сдали дежурному.

Полгода спустя, когда в Восточной Бухаре объявился Ибрагим-бек, крупный басмаческий вожак, и власти республики отовсюду собирали силы в помощь войскам Бухарского фронта, Азиз-Махсуму с отрядом предложили участвовать в операциях, отправиться на восток — в горную область Локай. Азиз согласился и со всем своим отрядом не одну неделю провел в боях с басмачами, которые в конце концов были разгромлены. За личную доблесть, мужество, умелые действия во главе отряда Азиз-Махсум был награжден орденом Красного Знамени Бухарской НСР. Он прожил долгую жизнь, ни разу не сойдя с верного пути, который выбрал однажды и бесповоротно.

Спрямляется русло жизни

Зимой того же года — двадцать второго — важные новости достигли Керки и всех аулов округа: в Москве, на съезде Советов, было образовано великое и могучее государство трудящихся — Союз Советских Социалистических Республик. Бухарская НСР входила в Союз на договорных началах.

О том, как было встречено известие об этом событии в столице республики, Нобату рассказал Владимир Александрович, прибыв из Бухары с очередного партийного съезда.

— Знаете, кто сейчас представитель союзного правительства при нашем Совете народных назиров? — спросил Ефимов. — Орджоникидзе Григорий Константинович! Серго — так издавна его называют в партии. О, это орел! Слышали про него?

— Слышал. В Питере, накануне Октября, мои товарищи в полку, большевики, говорили: Орджоникидзе и с ним наш Феликс Эдмундович Ленина в подполье оберегают. Где скрывался Ильич, мы тогда не знали, конечно. Оказалось, в Разлизе, неподалеку от станции Левашово, где стоял наш полк… Знаете, Владимир Александрович, мы, солдаты, поезд с Лениным встретили и проводили, на перроне нашей станции держали караул…

— Вот как? А в партии вы совсем недавно, хотя в перевороте октябрьском участвовали, в боях за Петроград. Почему же?

— Владимир Александрович, не забывайте, — Нобат невесело усмехнулся, — все-таки я сын Лебаба. Сразу было не решиться, себя достойным не считал… Только в Фергане почувствовал: теперь оправдаю звание большевика.

— Что ж, не торопились — это правильно. Зато решили твердо. А сейчас, дорогой Нобат, будем смотреть в завтрашний день. Не хочу вас интриговать, но все же… Сейчас я ожидаю из центра, от ЦК партии Бухары, важных депеш. Определенно это коснется и вашей дальнейшей судьбы, вашей службы.

— Скоро ли ждать новостей? — Нобат почувствовал знакомое, все еще не забытое волнение.

— Скоро. Днями.

Не пришлось долго Нобату раздумывать о том, что его ожидает. Сразу после начала нового года его опять вызвал Ефимов.

— На пороге больших перемен стоим мы все, товарищ Гельдыев. Сейчас в новом, всесоюзном ЦИКе и Центральном Комитете РКП большевиков поднят вопрос о национальном размежевании территории Средней Азии. Иначе говоря, речь идет о переделе границ нынешних Туркестанской автономной, частично Киргизской[13], а также обеих народных республик — Бухары и Хорезма, с выделением национально-административных единиц. Прежде всего, очевидно, будут созданы союзные республики — Узбекская и Туркменская. Согласно указанию Ильича. Наша Бухарская республика — государство переходного типа. Его роль сейчас постепенно будет сведена к тому, чтобы подготовить нац-размежевание тех народов, которые населяют республику. Понятно, какие дела? Ваш народ будет иметь свое самостоятельное государство! Впервые в своей тысячелетней истории, не так ли?

— Да, впервые. А мечтают о своем государстве туркмены испокон веков. Поэты наши столько стихов об этом сложили! Великий Махтумкули еще два столетия тому назад предсказывал, что туркмены в конце концов обретут единство.

— Революция претворяет в жизнь вековые чаяния народов, в этом ее сила и величие. Вот сейчас нам предстоит пережить крупнейший поворот в истории целого края. И в качестве одного из первых актов намечается создание местных партийных органов на территории Бухарской республики. На бюро окружкома мы наметили кандидатуры секретарей райкомов партии. В Ходжамбас думаем первым секретарем рекомендовать вас, товарищ Гельдыев. Уверен, в центре утвердят. Ваше согласие?

— Сразу секретарем? — Нобат ожидал новости, но не такой, он был в сильнейшей степени озадачен. — Но, Владимир Александрович… ведь у меня нет опыта партийной работы!