Дорога к дому

— Карниэль, оставь, этот мальчишка слишком много стал себе позволять, — на меня смотрел побледневший от гнева Лавинаэль. — Я сам прикончу эту вошь, к тому же, он, скорее всего, сделал свое дело, а поединок, согласно пророчеству, всего лишь должен состояться, и неважно — победит он или проиграет. Он слишком туп или слишком непробиваем, чтобы правильно ответить на нанесенное ему оскорбление, поэтому… Герцог Сомерсет, я — Правитель эльфийского народа Лавинаэль вызываю тебя на поединок до смерти одного из нас. Назови условия, место и время.

Ой, как нехорошо-то получилось. Мои мысли метались в панике, пока я нарочито медленно вставал и, отбросив в сторону салфетку, которой стирал остатки вина с лица, тихо произносил.

— Здесь и сейчас. Магия и меч.

— Отлично, — Лавинаэль хлопнул в ладоши, и стол откатился к стене. Не слишком сообразительные эльфы только и успевали выпрыгивать из-за торжественного стола, чтобы не быть им раздавленными. Еще один щелчок и место поединка накрыл непроницаемый купол. Значит, народ снаружи сейчас теряется в догадках, что здесь творится. Поединок до смерти, значит, выйти из этой ловушки сможет только один.

Недолго думая, я швырнул эльфу под ноги неоформленный ни во что конкретно огненный шар. Сам же отпрыгнул в сторону, одновременно выхватывая меч, по которому пробежали язычки пламени.

Лавинаэль ловко перепрыгнул магический огонь и небрежным пассом потушил его за своей спиной.

— Когда ты выбрал магию, то лишил себя последнего шанса, — почти весело выкрикнул мой тесть, а в его руке блеснуло лезвие меча.

Угу как будто у меня были шансы. Я сосредоточился на обороне и почти пропустил момент, когда у меня из-под ног вверх взметнулись корни какого-то растения, опрокидывая меня на спину. Остро заточенный корень резко устремился вниз, намереваясь проткнуть меня насквозь, но я сумел крутануться и уйти из-под удара, однако корень задел меня вскользь по щеке, на которой сразу же появился кровоточащий порез. Кровь капала все сильнее, но я сумел поджарить это блядское растение, и отпрыгнуть назад, за стену огня, которая на мгновение скрыла меня от взгляда Лавинаэля. Правитель поморщился. Видимо он хотел избавиться от меня быстрее, чтобы спокойно вернуться к прерванному ужину, продолжая скорбеть над своей утратой, не получилось, и он испытал досаду. Нет, он был полностью уверен в своих силах. Более того, я тоже был уверен в его силах. Но когда я отступил за стену огня, то внезапно оказался за спиной у потерявшего меня из вида Лавинаэля. Ждать, когда эльф обернется, чтобы играючи прикончить меня, я не стал, к тому же кровотечение из пореза на щеке усиливалось, и у меня уже начинала кружиться голова, я ведь совсем недавно потерял кучу крови, и она еще не восстановилась. Перевернув меч на манер копья, я, молча, вонзил его в незащищенную спину своего противника. Уже когда я сюда шел, я не собирался играть честно, потому что я — сын шлюхи! А в борделе меня учили чему угодно, но только не искусству благородной драки. Лавинаэль резко выгнулся и рванулся вперед. Удерживая меч двумя руками, я упал на колени, а кровь из раны уже прилично так натекла на пол, но не спешила растекаться, а начала заполнять невидимые на первый взгляд трещины, которые начали приобретать вид очень похожего рисунка — переплетенных между собой роз. Лавинаэль повернулся ко мне. В его глазах застыло такое удивление, что мне стало бы не по себе, если бы не жуткая слабость. Правитель хотел что-то сказать, но не смог, и упал прямо на нарисованные моей кровью цветы. Последнее, о чем я мог подумать, входя в этот зал, что все получится вот так, благодаря зазнавшемуся Правителю, который не видел во мне соперника, который просто заигрался, пропустив элементарный удар в спину. Не честно? Но тут смотря для кого. Но я был абсолютно уверен в том, что, если бы пришлось драться с Карниэлем, живым мне было не уйти. Он в отличие от своего папашки прекрасно понимал, что значит недооценить противника, даже если он человек. Я, прекрасно помня, как умеют лечить местные умельцы, встал и, пошатываясь, подошел к поверженному противнику. Поднимая меч, я не чувствовал ни торжества, ни гнева, ничего, кроме огромной усталости. Впереди была неизвестность, потому что я не имел ни малейшего понятия, что будет, если кто-то посмеет поднять свой меч на Правителя. Но я был готов к тому, что эта битва не последняя и за свою жизнь мне и моим ребятам придется побороться. Голова эльфа отделилась от шеи после первого же удара и покатилась прямо к зоне действия защитных чар купола. Я подошел к ней, поднял за волосы… никаких жестов я не хотел совершать, просто перенести ее поближе к телу, но, когда я выпрямился, то все, стоящие за пределами купола, а народу заметно прибавилось — набежали еще эльфы, да недалеко столпились мои дружинники, — увидели именно эту картину: на мече затухают огненные всполохи, а я стою — морда в кровище и держу за волосы голову Правителя. Молчание было просто гробовым. В этой тишине я не выдержал первым.