Дорога к дому (СИ)

Даже сейчас, наедине с собой, Аорон де Брасс-Тэрин не осмеливался признаться, что в произошедшем есть и его вина. Что он, как и остальные Верховные Патриархи, предпочёл игру — действию. Как и другие, он втайне радовался неудачам Саируса, его неспособности подавить мятеж. И вот теперь Саирус — мёртв. Его люди — рассеяны или перебиты. Города, цитадели, замки, целые области Аффриды отданы на растерзание орд Дельфуса — этого самозваного пророка. И пройдёт совсем немного времени, прежде чем новый владыка обратит свой алчный взор на восток, на территорию Джайрека, чьи потрёпанные армии давно утратили реальный контроль даже над собственными землями.

Мир определённо сходит с ума! Новые или давно забытые культы и общества возникают из ниоткуда. Старые — разрастаются и ширятся. Конфедерация — раздробленная и терзаемая внутренними склоками, теряет былое влияние, огромные территории уже ей не подконтрольны! А на севере, за горами Солнца, маячит извечное страшилище — Бездна Духа, и только вопрос времени, когда очередной сумасшедший развяжет новую войну, вся тяжесть которой ляжет именно на его плечи. Патриархи теряют власть, ряды «конов» тают, как снег в жаркий полдень. Многочисленные ордены, вскормленные глупцами предшественниками, наглеют с каждым днём. И даже верные цепные псы — эфирцы — стали вести себя куда как своевольней! А теперь ещё и это…

Безумие, безумие! Верховный Патриарх вошел в опочивальню и принялся неспешно разоблачаться, готовясь ко сну. Да! А ведь когда-то он мечтал! Мечтал объединить филиалы! Мечтал восстановить закон и порядок! Мечтал навечно запечатать врата Бездны! Мечтал… Он искренне верил, что ему удастся; ещё чуть-чуть, ещё совсем немного — и всё получится! Но тяжесть мантии быстро развеяла мечты, раздавила, расплющила своим непомерным весом. Осталось лишь стремление выжить… Выжить любой ценой! И если для этого потребуется принести в жертву каких-то там «братьев», что ж — так тому и быть!

Откинув пуховое одеяло, Аорон с головой погрузился в ласковые объятья уютной постели. Не обращая внимания на ломоту в костях — к скорму изменению погоды, не иначе — он, послав мысленную команду, погасил настенные светильники и, немного повозившись, устраиваясь поудобнее, погрузился в сон, оставив все заботы и тревоги на завтра. Завтра… завтра будет новый день, будут и новые заботы!

* * *

Сон прервался столь неожиданно, столь внезапно, что казалось — и не было его вовсе. Верховный Патриарх приподнялся на локтях, недоумённо вглядываясь в приятную, успокаивающую темноту спальни, пытаясь понять: что могло помешать ночному отдохновению? Тишина, нарушаемая лишь монотонным шорохом дождевых капель, стекающих по оконному стеклу, умиротворяющая, убаюкивающая тишина — она усыпляла разум, не давала сознанию сосредоточиться на причинах. Ах, как хотелось спать. Аорон де Брасс-Тэрин откинулся на подушки и утомлённо прикрыл глаза, вновь погружаясь в сладкую полудрёму.

И тут это произошло! Волна безотчётной, всепроникающей и всепоглощающей тоски нахлынула, в один миг затопив целиком всё существо, именовавшее себя Аороном де Брасс-Тэрином. Рассохлись и опали прахом краски мира, смолкли, истаяли звуки вселенной, все чувства разом прекратили свой извечный спор: радости больше не было дела до боли, любовь не сходилась в извечном поединке со злобой, и гнев не нападал на безмятежность. Всё замерло, всё поглотила тоска…

Верховный Патриарх скатился со своего ложа на пол, постанывая и заливаясь слезами от охватившего его чувства утраты, потери, по сравнению с которой гибель, всех филиалов Терры — НИЧТО. Хотелось кричать, выть в полный голос, катаясь по полу, вцепиться в волосы — выдрать их с корнем, царапать лицо, выдавить глаза, нанизать на острую сталь собственное сердце… Только б не чувствовать, не переживать миг за мигом это разрывающее душу отчаянье!

Скуля и подвывая, точно израненная тварь, Аорон на коленках пополз к двери. Та крохотная часть разума, что всё ещё была способна рационально мыслить, отчаянно кричала — ОПАСНОСТЬ! Что-то случилось, что-то очень скверное! Дальнее проклятье? Атака врагов? Заговор? Надо было как можно скорее добраться до стражей, позвать на помощь, вызвать «исцеляющих» и «ваятелей»! Нащупав в темноте дверную ручку, он потянул её вниз, дверь отворилась, патриарх буквально выполз из собственной опочивальни… И как только он миновал её порог, тоска ослабла, сменившись острым чувством… Зов — это было самое верное определение того, что он сейчас ощущал.