Дорога к людям

Под руководством Куйбышева комиссия мобилизовала все средства, которыми располагала страна, для спешного проведения операции. Силы были расставлены таким образом, что каждая из спасательных экспедиций, каждый из отрядов, каждое из авиационных звеньев имели в резерве другие ресурсы. Продвигаясь на север, замещая резервами выпавшие звенья, все больше и больше суживая свой фронт вокруг одной точки на земном шаре — ледового лагеря, вся эта громада рано или поздно должна была достигнуть цели и вырвать обитателей льдины из рук смерти.

В самом начале работы комиссии за подписью Куйбышева полетела на восток телеграмма:

«Хабаровск, крайком партии.

...Выясните возможность оказания помощи челюскинцам на местных байдарках, шлюпках, возможность переброски из Петропавловска и Усть-Камчатска в рай Уэлен — Онман собачьего транспорта и обеспечения собак кормом, широкого использования всего местного населения в целях организации размещения челюскинцев».

В те же дни готовились к полету самолеты, находившиеся на мысе Уэлен. В те же дни из Петропавловска вышел пароход «Сталинград» с двумя легкими самолетами, а из Владивостока — «Смоленск» с семью самолетами и «Совет» с двумя самолетами. В те же дни Куйбышев телеграфировал в Хабаровск Доронину, Водопьянову:

«Создавшаяся обстановка требует вашего срочного вылета на Север. Значение ваших многоместных самолетов в деле спасения челюскинцев все возрастает, так моторы самолета Ляпидевского не совсем в порядке, а самолеты «П‑5», «Ш‑2» и «У‑2» запаздывают в сроках и имеют минимальную пассажирскую кабину. Правительство уверено, что возложенное на вас задание будет выполнено вами с честью. Дорог каждый час. Ежедневно доносите положение дел. Куйбышев».

Слова «дорог каждый час» на подлиннике вписаны карандашом Куйбышева.

В те же дни на двух купленных в Америке самолетах спешили к Чукотке полярник Ушаков и летчики Слепнев и Леваневский. Полярники всех стран ожидали, что Америка окажет помощь в организации спасения экипажа «Челюскина». Америка не оправдала эти надежды. Она ограничилась тем, что продала нам самолеты. Из Америки летели на Чукотку советские летчики.

В те же дни, оторвавшись от камчатского аэродрома, ринулось на Чукотку звено Каманина. Был направлен на Север отряд дирижаблей. Куйбышев телеграфировал в Ленинград С. М. Кирову:

«По сообщению Самойловича, «Красин» может быть отремонтирован за границей в полтора месяца, а у нас в четыре месяца. Непонятно, почему наши мощные верфи в Ленинграде и Кронштадте не могут сделать того, что можно сделать за границей. Уверен, что при напряжении усилий можно отремонтировать в более быстрый, чем полтора месяца, срок. Прошу детально ознакомиться с этим делом и поднять на ноги все партийные организации и массы для срочного ремонта «Ермака» и «Красина»...»

Киров поднял на ноги судостроителей. «Красин» был отремонтирован не за четыре месяца, как опасался Самойлович, не за полтора месяца, как предлагали иностранные верфи, а за 18 дней. «Красин» шел к лагерю Шмидта, обогнув Северную Европу.

В эти дни Куйбышев не прекращал и обычной своей работы в Совете Народных Комиссаров.

А время? Как удавалось ему руководить спасением челюскинцев, не поступаясь ни одним часом делового дня в Совнаркоме? Он по-прежнему следил за ходом работ на важнейших новостройках пятилетки, направлял усилия строителей Урало-Кузнецкого комбината, своими советами помогал людям Днепрогэса и свердловского Уралмашзавода, совещался с металлургами, энергетиками, горняками, вдохновлял ученых, стыдил сомневающихся, контролировал каждую цифру нового пятилетнего плана, деятельным своим вниманием охватывал всю громаду великих работ.

Приняв на себя руководство правительственной комиссией по спасению челюскинцев, Куйбышев отказался сократить свой рабочий день в Совнаркоме. Чтобы справиться с колоссальной нагрузкой, он поступил по-своему: расширил рабочий день до предела. А время и без того было рассчитано у него по минутам. Мы помним набросанный его рукою подсчет: в неделе — 168 часов; дальше колонками стоят часы, предназначенные для работы в РКИ, ЦКК, Совнаркоме, СТО, Политбюро Центрального Комитета партии; отдельной колонкой — комиссии, прием и т. д. Где-то в конце Куйбышев написал было: шесть часов отдыха. Но эта строка зачеркнута его же рукой.

Так он работал всегда. В дни челюскинской эпопеи люди, работавшие с ним, не знали, когда же он спит.

Поздно ночью в кабинете Куйбышева на основе дневных сообщений принимался окончательный план действий на предстоящий день. Куйбышев не знал, что такое усталость. Гигант с глазами ребенка, жизнерадостный, веселый, заразительно бодрый человек, он работал ночами. Потому он верил и в силу людей, которые вели героическую работу там, на Севере.