Дорога к людям

Отступавший Рокоссовский повел в наступление своих солдат, — это и было то самое отступление-наступление, о каком говорил он мне раньше. В нем приняли участие подразделения 78‑й, потом удостоенной звания 9‑й гвардейской, дивизии Афанасия Павлантьевича Белобородова, другие части, поддержанные огнем батарей генерала Казакова... Никак не ожидавшие такого неожиданного, «нахального» и безнадежного, с их точки зрения, маневра, генералы-гитлеровцы, к изумлению своему, вынуждены были отступить и сдать столь нужное им Скирманово.

Это в натуре полководца Рокоссовского — бить противника как раз в то время, когда он упоен своим сверх-успешным штурмом!

— Овладение селом Скирманово — не просто демонстрация нашего оптимизма, — пояснял позже Рокоссовский. — Ради того не стоило бы жертвовать жизнью солдат. Дело в другом — заняв это село, мы отняли у противника возможность держать в своих руках оседланную магистраль, дороги, ведущие из столицы к нам. Освободив Скирманово, наша армия сохранила возможность иметь связь с Москвой, со Ставкой, со складами боеприпасов, с резервами. А без всего этого сопротивляться немыслимо.

Так же обескураживали противника Рокоссовский и комдив Белобородов в немыслимых условиях штурма Нового Иерусалима, города Истры и одноименной реки, затопленной поверх льда (немцы разрушили плотину), — генерал Белобородов, не теряя жизнерадостного настроения, не очень подходящего моменту, посылал своих солдат на подручных средствах и вплавь через реку, и они добирались до того берега, откуда с прибрежного холма били и били всеми видами огня взбешенные «наглостью» русских нацисты. Взяты и Новый Иерусалим, Истра и позже — Волоколамск.

Сражения самые ожесточенные — в районах Ленинградского шоссе. Борьба за Клин... За Красную Поляну и Крюково... Села и небольшие города несколько раз переходят здесь из рук в руки. Немцы видят Москву в сильные бинокли, приходят в раж, но уже начинают задыхаться, еще не веря в это. Сталин резервов никому еще не дает. Обходитесь своими силами. И обходились, обескровливая армии Гитлера!.. Найти штаб 16‑й армии почти невозможно, — передвигается на восток, к сожалению, чуть не каждый день. Дивизии генерала Баранова и генерала, бывшего кинематографиста, Осликовского, входившие в состав корпуса генерала-кавалериста Белова, казаки генерал-майора Л. Доватора и И. Плиева совершают смелые рейды по тылам неприятеля, сжигая их штабы, захватывая важные документы, уничтожая клады с провиантом и боеприпасами... Каждые сутки ищем Рокоссовского, его офицеров, солдат, — напрасно!

В армии его сражались люди его склада, его натуры, его школы.

Афанасий Павлантьевич Белобородов. Крепко скроенный, жизнерадостный, никогда не унывающий, простой в обращении, он был знаком и, если можно так выразиться, приятен нам еще в пору горестной и доблестной обороны. Позже я бывал у него в недели нашего карающего, ответного наступления. У меня в блокноте его телефонный разговор:

«Что киснешь? Не киснешь? А где Новый Иерусалим? Истра? Знаешь, что сверху приказали? И кто приказал? Догадываешься?.. Так вот, чтоб к вечеру Иерусалим отбил! Не уверен, что к вечеру? А я в тебе уверен, сынок! Да, да, уверен, милый! А если запутаешься, промедлишь, сам к тебе нагряну. Слышишь?»

Для «милого сынка» положение было сверхотчаянное.

С противоположного берега гитлеровцы намеренно били по ледовому панцирю реки Истры, сквозь полыньи вода проступала на твердый покров реки, кипела под осколками мин и снарядов, делала переправу немыслимой. Но «сынок», чье имя и звания я не записал тогда, скрепя сердце слал и слал своих стрелков на форсирование реки. Плоты — просто доски, уложенные на уцелевшие льдины... Лодки... Но всего этого не хватало, и пехотинцы шли по колени в воде, проваливались, выплывали, цепляясь за края проруби, били с ходу из автоматов и винтовок, а артиллерия наша помочь им не могла, противоположный берег с нацистами слишком был близок к неровным цепям наших форсировавших реку солдат, батареи вынуждены были вести огонь по глубине расположения противника.

Но Иерусалим с его собором, многострадальная Истра были отбиты у гитлеровцев. В те дни стрелковая дивизия А. П. Белобородова стала 9‑й гвардейской.

...С «учеником» маршала Рокоссовского «воевал» я и на Дальнем Востоке. Маньчжурия... Река и город Муданьцзян... Здесь-то в штабе его армии обнялись мы не с полковником, а уже с генералом Афанасием Павлантьевичем, — известинец Александр Булгаков и я. Генерал ввел нас в обстановку.

— Трудно, — сказал, несмотря на свой оптимизм. — Сталин приказал завтра к вечеру овладеть Харбином. Я направил в ту сторону большой отряд генерала Максимова. Но представляешь — джунгли. Лианы, веками опадавшие, и в рост человека наслоившиеся ветви и сучья, бурелом, топи, поросшие лесом сопки, японские доты и подземные укрепления... Танкам не пройти. Еле-еле, по донесениям, удается протащить тяжелые орудия, а без них вражескую оборону не продолбишь. Как же в таких условиях — Харбин, да еще к завтраму?

— Авиадесант! — бухнул я неожиданно.