Дорога к Марсу

– О, это очень, очень просто. Портреты нанесены еще на Земле, потом глубокая заморозка без разрушения клеточных структур. Образцы хранились в морозильной камере, а главный повар теперь я. Ты, командир, понимаешь верно: это заготовки психологов, чтобы создать позитивную установку, но я пустил их в дело, чтобы сорвать космическую гонку. Не надо обгонять китайцев, командир. Ноль пятьдесят шесть астроединиц от Солнца – это очень, очень большой риск. Земля далеко, и нам надо теперь держаться вместе, как один. Пускай мы и не вернемся.

Итальянец небрежно вертел в пальцах персональную флешку. И флешка эта превращалась то и дело в золоченый тюбик губной помады.

– «Двойное зеркало», если не ошибаюсь? – заметил Аникеев.

– О! – Пичеррили уважительно поднял палец. – Я знал, что у тебя хорошая подготовка.

– Ты «ломал» Гивенса и Андрея?

– Я.

– И что?

– Ничего. Вероятно, в них разные личности, одна на другой.

«Знаешь, Слава… очень странно. Я точно помню, что в восемнадцатом я был переводчиком миссии в Китае и общался с Ху Цзюнем, и точно так же помню, что тогда же был в свадебном путешествии с Янкой. Как так?»

Бедный Андрей.

– И на кого же ты работаешь, Бруно?

– На очень могущественные силы.

– Какие?

– Неважно.

– Мы же теперь должны быть как один?

– Одно другому не помеха, команданте, одно другому не помеха…

«Логика есть, но это не наша логика», – отрешенно подумал Вячеслав.

Остронаправленная антенна на внешнем корпусе корабля, доселе смотревшая строго в сторону Земли, внезапно пришла в движение и совершила поворот на девяносто градусов. Впрочем, она недолго оставалась в этом нештатном положении – всего лишь несколько секунд, а затем вернулась в исходное…

* * *

В первых числах апреля для этой встречи было снято небольшое кафе на берегу Женевского озера. С веранды открывался вид на тихую в утренний час, словно спустившуюся с небес, озерную гладь в холодной туманной дымке.

Администрацию президента США представлял его советник по международному сотрудничеству, доктор Донован, переходивший вот уже с десяток лет из одного начальственного кресла в другое. Он ничего не советовал. Изредка заходил к главе государства, сообщал некую информацию. И президент всякий раз оставался доволен. Это госсекретарю директивы Круга просто доводились. А на вечный вопрос всех госсекретарей – почему мне следует придерживаться данной линии? – следовал обычный ответ: «Ведь вы состоите в Совете по международным отношениям и Бильдербергском клубе, в самой что ни на есть мировой элите, вы и так все знаете». А президенту Донован передавал слово в слово то, что просил сообщить Круг, ничего не требуя, ни на чем не настаивая. И президент чувствовал себя посвященным: он знал то, что никому в администрации больше не дано было знать.

За столом собрались: руководитель Отделения космического сотрудничества Управления военно-морской разведки США полковник Брейгель, глава авиакосмической корпорации «GLX Corporation» Козловски и представитель Круга лорд Квинсли.

Лорд задал только один вопрос:

– Меня интересует последнее сообщение нашего человека. Именно эти слова: «Мы – избранные»? Что это значит?

Информация с «Ареса» снималась через зонды, запускавшиеся на протяжении полугода до самого старта экспедиции. Они двигались впереди и сзади, веером охватывая трассу межпланетника. Зонды прослушивали все электромагнитные излучения корабля, чтобы на Земле могли расшифровать работу его систем, в том числе и частные записи космонавтов на личных ноутбуках. Зонды были изготовлены корпорацией Марка Козловски. Сообщения с них принимались сотрудниками «GLX Corporation».

Козловски не смог сообщить лорду Квинсли ничего внятного. Тогда тот уточнил:

– Вы располагаете агентом на корабле, не так ли? Мне думается, он мог бы прояснить ситуацию.

Козловски принялся путано объяснять, почему набрался наглости сыграть в свою игру, и вроде бы да, агент завербован, его должен наверняка знать Перельман, но вот такая история – и он не знает. Так что агента вроде бы как и нет. Перельман срочно отправлен в Россию разбираться.

Квинсли дослушал Козловски и обратил взор на представителя Управления военно-морской разведки:

– Должен ли я считать, что там не все в порядке?

Офицер объяснил, что до сих пор ситуация развивалась штатно, то есть через серию запланированных форс-мажоров. В итоге у русских остался лишь номинальный контроль за экспедицией. Реально ситуация до сих пор контролировалась его ведомством и, конечно, администрацией президента. Но сейчас анализ информации, поставляемой зондами «GLX Corporation», указывает на резкое снижение общей активности экипажа. Прекратились переговоры по внутренней связи, персональные компьютеры не задействуются.