Дорога к Марсу

– Сколько вопросов! – незнакомец цокнул языком. – Вы очень любопытны. Любопытство – признак ума, а мне нравятся умные женщины…

– Вы не ответили ни на один.

– Ладно. Давайте по порядку, – улыбнулся незнакомец. – Моя фамилия Перельман, но вам она ничего не скажет. В вашу квартиру я попал самым простым путем – через дверь. А нужно мне, чтобы вы поехали со мной в одно место. Не волнуйтесь, вашей жизни ничто не угрожает. Пока.

* * *

– Салат? – Все повернулись к французу.

– Друг мой, – сказал Бруно. – Я понимаю, от волнения у вас разыгрался аппетит. И я учту ваши пожелания. Но вам не кажется, сейчас не время думать о еде?

– Да нет же! – Жан-Пьер в раздражении почесал царапину на носу. – Салат! Мы можем выбросить блок с растениями. Для СЖО он необязателен, и мы легко протянем без зелени.

– Много там салата, – сказал Булл.

– Много. Удаляем блок целиком – грунт, подкормка, лампы, снимаем панели, систему орошения, можно и на воде попробовать сэкономить…

– Эй! Как можно салат? – возмутился Бруно. – Нам необходима свежая зелень.

– Тебя в детстве мало кормили шпинатом? – фыркнул Булл. – Решили же… э… затянуть потуже пояса. Я правильно сказал?

Он покосился на Карташова. Андрей вздрогнул. Показалось, или американец ему подмигнул?

– А витамины? – не унимался Пичеррили. – Или традиция такая: без цинги не будет великих открытий?

– Витамины! – усмехнулся Аникеев. – Например, витамин «D» получишь от Солнца. Ложкой будешь его хлебать. У нас сбалансированное питание – полный набор необходимых витаминов и микроэлементов. Какая цинга?

– Ну ладно, – сдался итальянец. – Оставьте только пару листиков. Я приготовлю напоследок такое…

– Решено. Жан-Пьер, займись салатом. Но этого недостаточно. Продолжаем думать, от чего еще можно избавиться. За работу.

Не успел Карташов закрыть дверцу-шторку спального отсека, как в нее постучали. Это был Аникеев. Капитан выглядел уставшим.

– Ну и что у нас плохого?

Аникеев поморщился.

– Андрей, а тебе мало? У меня голова идет кругом, и мозги закипают.

– Доложил в ЦУП?

– Нет еще, – мотнул головой Аникеев.

Карташов выпучил глаза.

– Рехнулся? Да они там на ушах стоят. И съедят тебя с потрохами.

– Подождут. Не верю я, что экипаж Тулина имеет к этому отношение, – Аникеев повертел в пальцах палочку «Снов на Марсе», которую забрал у Пичеррили.

– Я тоже, – кивнул Карташов. – А у тебя есть другие версии?

Аникеев вздохнул.

– В том-то и дело, что нет. Хотя…

В этот момент поступил сигнал по интеркому.

– Капитан… – Голос Жобана дрогнул. – Здесь… В блоке с растениями… Срочно.

– Сейчас буду, – Аникеев отключил связь. – Пойдем.

Жан-Пьер встретил их на полпути – двигался навстречу, отталкиваясь от стен и сжимая в одной руке вырванный с корнем пучок салата. Карташов и представить не мог, что человек может выглядеть таким ошарашенным. Даже впечатлительный француз.

– Что случилось?

– Смотрите, – сказал Жан-Пьер, передавая Аникееву растение. – Я не понимаю – что это? Кто это?

– Ни хрена себе! – не сдержался Аникеев.

– Что там? – Карташов непонимающе заморгал, глядя на капитана.

– Ты астробиолог, – сказал Аникеев. – Тебе и отвечать на вопрос.

Он перебросил ему растение. Как раз в ту секунду, когда появился Бруно.

– О! Дарите друг другу цветы?

Аникеев скривился. Проклятый итальянец со своими комплексами! То ему везде намеки мерещатся, дискотеки, теперь – неуместные шуточки… Карташов, впрочем, не обратил на слова Бруно внимания. Он глядел на пучок салата, и глаза его становились все больше и больше. Бруно, сообразив, что шутки сейчас неуместны, мигом убрал с лица ехидную ухмылочку.

– Наводка? – спросил Аникеев.

Карташов дернулся.

– Нет, Слава. Настоящее.

Он провел пальцами по широкому, светло-зеленому листу. Обыкновенный салат… Если бы не темно-синие рисунки, отпечатавшиеся на трех растениях.

Самое смешное, что Карташов теоретически знал, как это делается. Школьный опыт, объясняющий механизм фотосинтеза. Всего-то и нужно – негатив, пара скрепок и время. Время, черт возьми, а не пара часов! А потом лист необходимо соответствующим образом обработать – разрушить стенки клеток, растворить хлорофилл и, наконец, окрасить крахмал. Как это сделать на живом растении, Карташов представлял смутно.

А кроме того – по спине пробежал неприятный холодок, – единственным человеком, способным это сделать, был он сам. И вовсе не из-за знания ботаники. Просто рисунок на листе, четкий, как настоящая фотография… Андрей сглотнул.

– Яна?

12 Время раскрывать карты Ярослав Вееров

Аникееву не спалось. Смутно было на душе у командира корабля, смутно и тревожно. Слишком много странностей, слишком много необъяснимого. И совсем уж нехорошо с психологической обстановкой. Казалось, коллеги только изображают работающий экипаж, а на самом деле круглые сутки обдумывают, как срочно телепортироваться на Землю.