Дорога к Марсу

Администрацию президента США представлял его советник по международному сотрудничеству, доктор Донован, переходивший вот уже с десяток лет из одного начальственного кресла в другое. Он ничего не советовал. Изредка заходил к главе государства, сообщал некую информацию. И президент всякий раз оставался доволен. Это госсекретарю директивы Круга просто доводились. А на вечный вопрос всех госсекретарей – почему мне следует придерживаться данной линии? – следовал обычный ответ: «Ведь вы состоите в Совете по международным отношениям и Бильдербергском клубе, в самой что ни на есть мировой элите, вы и так все знаете». А президенту Донован передавал слово в слово то, что просил сообщить Круг, ничего не требуя, ни на чем не настаивая. И президент чувствовал себя посвященным: он знал то, что никому в администрации больше не дано было знать.

За столом собрались: руководитель Отделения космического сотрудничества Управления военно-морской разведки США полковник Брейгель, глава авиакосмической корпорации «GLX Corporation» Козловски и представитель Круга лорд Квинсли.

Лорд задал только один вопрос:

– Меня интересует последнее сообщение нашего человека. Именно эти слова: «Мы – избранные»? Что это значит?

Информация с «Ареса» снималась через зонды, запускавшиеся на протяжении полугода до самого старта экспедиции. Они двигались впереди и сзади, веером охватывая трассу межпланетника. Зонды прослушивали все электромагнитные излучения корабля, чтобы на Земле могли расшифровать работу его систем, в том числе и частные записи космонавтов на личных ноутбуках. Зонды были изготовлены корпорацией Марка Козловски. Сообщения с них принимались сотрудниками «GLX Corporation».

Козловски не смог сообщить лорду Квинсли ничего внятного. Тогда тот уточнил:

– Вы располагаете агентом на корабле, не так ли? Мне думается, он мог бы прояснить ситуацию.

Козловски принялся путано объяснять, почему набрался наглости сыграть в свою игру, и вроде бы да, агент завербован, его должен наверняка знать Перельман, но вот такая история – и он не знает. Так что агента вроде бы как и нет. Перельман срочно отправлен в Россию разбираться.

Квинсли дослушал Козловски и обратил взор на представителя Управления военно-морской разведки:

– Должен ли я считать, что там не все в порядке?

Офицер объяснил, что до сих пор ситуация развивалась штатно, то есть через серию запланированных форс-мажоров. В итоге у русских остался лишь номинальный контроль за экспедицией. Реально ситуация до сих пор контролировалась его ведомством и, конечно, администрацией президента. Но сейчас анализ информации, поставляемой зондами «GLX Corporation», указывает на резкое снижение общей активности экипажа. Прекратились переговоры по внутренней связи, персональные компьютеры не задействуются.

– Дон, – обратился лорд Квинсли к советнику президента. – У меня сложилось впечатление, что ситуацию следует вернуть к норме. Люди на корабле должны взять себя в руки. Им предстоит выполнить программу, которую мы каждому из них назначили. Кроме того, надо пресечь бессмысленную китайскую гонку. Было бы не лишним, если бы твой патрон активизировал европейцев и заинтересовал русского президента решением этой проблемы…

* * *

В рубку вплыл Булл.

– Тоже не спится, джентльмены? – поинтересовался он. – А я с хорошими новостями. Земля нас не забывает, Земля о нас помнит!

Он глянул в иллюминатор, и по лицу его скользнула гримаса отвращения.

– Американское правительство отменяет космическую гонку!

Аникеев промолчал. Сумасшедшая ночь, час Быка, время открывать карты… но не все.

– Не верите? One moment, please. – Первый пилот тускло уставился на хронометр.

Снова пьян? Нет, не похоже.

Булл щелкнул пальцами, на пульте связи загорелся сигнал приема видеопакета. Аникеев активировал канал – пакет пришел из Хьюстона. Мэтью Андерсон, директор НАСА, собственной персоной – от имени и по поручению Госдепартамента и лично президента, во имя и с целью, и так далее и тому подобное…

– Да, джентльмены, тот факт, что сообщение пришло на мой персональный компьютер, откуда я его перегнал на основной, не отменяет его смысла, isn’t it? Я думаю, вы понимаете, что моя страна нашла асимметричный ответ китайской угрозе и нам нет смысла рисковать. У нас и так нет никаких шансов на возвращение! Мы должны объединиться в единое целое…

«Кажется, я уже слышал эту песню», – подумал Аникеев.

– Свой приказ без команды из Москвы я не отменю, – сквозь зубы процедил он.

* * *

Яна рассматривала невзрачного похитителя уже скорее с любопытством, чем с досадой. Этот самый Перельман обитает, оказывается, в гостинице, его фирма сотрудничает с Роскосмосом… Между нашими странами мир и дружба. Он только спросонья показался страшным, а так даже забавный. Сейчас они допьют чай, и он все объяснит.