Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова

(Напомню, что и Рейснер, и Рогов с Гридневым, — исключительно плод моей писательской фантазии. И пытаться проецировать преступления, совершенные ими, на реальных людей, причастных к дятловской трагедии, и грешно, и смешно. Это литературные персонажи, не более того. Иллюстрируют кое-какие авторские догадки.)

В результате столкнулся с читательским непониманием: не мог, дескать, какой-то там лесник успешно шантажировать «крестного отца» местной мафии. Кто бы ему выделил долю в криминальном бизнесе? С какой такой радости? Закопали бы под елкой, и конец истории.

В общем, люди слабо понимают, чем лесничий отличается от лесника. Даже Ракитин, знающий всё на свете, упорно в своем исследовании именует лесника Ивана Пашина лесничим — Алексей Иванович тоже не понимает, кто такой лесничий, чем занимается, какую власть имеет в районе…

А власть лесничий Ремпель имел немалую. И он (глава лесничества), и Ряжнев (начальник лесного участка, командовавший лесорубами) руководители из одной системы, из Минлеспрома, но из разных его подразделений, и официально ни один из них не был другому начальником. Однако как раз Ряжнев зависел по службе от Ремпеля, и весьма сильно, а не наоборот.

Именно лесничество отводило участки леса под вырубку. И Ремпель мог выделить участок с хорошими подъездными путями и с отличными деревьями: сосны стоят, как солдаты в строю, одна к одной, план сделать легко и просто. А мог поступить иначе: загнать лесорубов на удаленные неудобья, куда надо торить зимник через болота, и где лес стоит плохонький, едва лишь четверть его пойдёт в счет плана по деловой древесине, а остальное на дрова, — и как там жилы ни рви, но план не выполнишь и премию не получишь.

Мало того, после завершения лесорубных работ участок надлежит сдать по акту, и сдать опять-таки лесничеству. Чтобы не валялись там, например, и не гнили груды срезанных ветвей и сучьев, не мешали лесопосадочным работам, если таковые запланированы. А если не запланированы, то чтобы не мешали самосеву.

Уже в наше время, в начале 2000-х годов, мне доводилось слышать от граждан, занимавшихся лесозаготовками в Ленобласти: завершив вырубку, делянку можно хоть вылизать, убрав всё до последней шишечки-хвоиночки, хоть спиртом протереть, — но пока на лапу не дашь, акт приёмки подписан не будет.

Так строились отношения лесничества и лесозаготавливающего участка во времена, так сказать, мирные. Если же случался масштабный лесной пожар, то руководил борьбой с ним лесничий и получал для того диктаторские полномочия в районе: и пожарные, и милиция, и другие службы переходили в его подчинение. И лесорубы тоже — вместо обычных своих дел вырубали огнезащитные просеки и копали канавы, предохраняющие от низового пала.

То есть Ряжнев от Ремпеля зависел, и сильно. Но это если рассматривать их официальные взаимоотношения.

А если взглянуть на нелегальные? На криминальные, называя вещи своими именами? Не так уж важно, насколько точны авторские предположения о криминальном бизнесе, высказанные в «Дороге к Мертвой горе», — на Севере, вдали от цивилизации, любой босс районного масштаба, обладающий властью и ресурсами, крутил какие-то незаконные схемы. Любой. Бессеребрянников и нестяжателей система отторгала очень быстро.

* * *

Да, Гриднев (здесь я вынужден вернуться к именам персонажей из художественной части книги) наверняка имел в распоряжении людей с криминальным прошлым, способных выполнить самые щекотливые поручения.

Но ведь и Рейснер не институтом благородных девиц заведовал! Ему подчинялся штат лесников, лесных объездчиков, техников-лесоводов и т. д.

А лесники в то время и в том районе…

Ну, задумайтесь на минутку: человек живет в одиночестве или с семьей посреди глухой тайги. А вокруг раскиданы зоны в количестве и ассортименте. В любой момент могут пожаловать беглые зеки. Плюс браконьеры, плюс незаконные порубщики, плюс… Короче говоря, закон — тайга, прокурор — медведь. Не так уж трудно представить, что за люди исполняли там и тогда должности лесников, — ни разу не кисейные барышни. Наверняка хватало и бывших сидельцев, и прошедших суровую жизненную школу в других местах.

Помните старый анекдот: несколько дней немцы вели бой с партизанами за сторожку лесника, а потом вернулся хозяин и навалял и тем, и другим? Не на пустом месте тот анекдот родился.

Однако северные лесники, какими бы крутыми не были, сильно зависели от своего начальства, от лесничего. И волей-неволей делились с ним левыми доходами. Ведь у лесника на своем низовом уровне власть тоже немалая. Захочет кто-то заготовить подводу дров без порубочного билета — плати леснику. Или лес понадобится на постройку баньки — опять же обращайся по тому же адресу. Это только кажется, что если живешь рядом с бескрайней тайгой, то можно легко и просто срубить несколько деревьев, никто и не заметит. Заметят. Не бывает у нас бесхозного леса, присматривают за ним весьма тщательно.