Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Никого Зина не выбирала, ее поставили перед фактом. Инициатором разрыва стал именно Дорошенко, и абсолютно не переживал по этому поводу. Немедленно и без труда нашел себе другую женщину. И отношения поддерживал с ней ни разу не платонические. По некоторым сведениям, именно эта не названная по имени сожительница опознала в морге труп Дорошенко, до того ошибочно идентифицированного как труп Золотарева.

А Зина страдала и переживала, причем накануне похода и в его начале страдания и душевные терзания приобрели особую остроту: еще бы, с ней вместе отправился человек, с которым совсем недавно произошел разрыв. В личном дневнике Колмогоровой хорошо отражено ее не самое радужное настроение.

24.01 Зина всего лишь констатирует свое настроение без пояснения причин: «Сегодня немножко грустно мне как-то. Но ничего».

26-го происходит один из диспутов о любви, и вот как Зина его комментирует: «Я говорила много того, что совершенно несвойственно мне и лишь иногда старалась, даже не старалась, а прорывалось искреннее. Но это все ерунда».

27-го случился крайне интересный эпизод с варежками. Вот какой: «Сегодня одела Юркины варежки, но как мне не хотелось одевать их! Но мне сказали, что не одевать — нехорошо, поэтому одела. Разговариваем. Слегка».

Как это понимать? Зина потеряла (промочила, забыла дома) варежки, и Юра Дорошенко предложил ей свои, запасные? Или варежки были подарены раньше, в безоблачный период отношений? В любом случае надевать их Зине так не хочется, что она готова поморозить пальцы. «Разговариваем. Слегка», — сказано лаконично и сильно, всего два слова — и не возникает вопросов, как парочка общалась в походе.

Хотя краткость в записях личного дневника Зины имеет и оборотную сторону. При желании можно истолковать ее намеки по-разному. Один так, другой этак — и вновь перед нами мироточащая икона комсомолки-спортсменки-отличницы, никаким сомнениям и терзаниям не подверженной. Но все подобные попытки одной левой отправляют в нокаут письма Зины, отправленные зимой 1958/59 годов задушевной подруге Лиде Григорьевой.

Надо сразу отметить, что письма доступны исследователям не в первозданном виде — с лакунами. Отдельные фразы перед публикацией были удалены по просьбе сестры Юрия Дорошенко Ирины как слишком интимные.

Вот отрывок из первого письма, написанного в декабре:

«Лида, а с Юрой мы больше не дружим. Удивилась, наверное. Да? Все удивляются. Даже не разговариваем, не здороваемся, он уже с другой девчонкой ходит везде. Я сначала здорово переживала, похудела, извелась вся, а теперь уже как-то успокаиваюсь. Прошло уже 2 месяца, как мы не дружим. Летом он все время приезжал ко мне в Каменск, каждую субботу. Приехала я сюда после практики тоже все хорошо было, а потом я стала замечать, что он очень ко мне изменился».

Далее в письме разрыв. В отношениях тоже, но подробности его Ирина Дорошенко (по мужу Рашевская) не пожелала публиковать. Мы узнаем лишь, чем закончилось выяснение отношений:

«…так и рассорились, вернее даже не ссорились, а просто перестали замечать друг друга. Он сейчас очень изменился, очень…»

Письмо вновь разрывает лакуна.

«…совсем не показывайся (не показывается? — В. Т.) в секции, т. к. я старалась найти там свое утешение, а сейчас ничего. Ходим иногда вместе в походы, но старательно не замечаем друг друга. Об одном я, Лида, жалею, что он был много-много раз у нас дома. Знаешь ведь, деревня, все уже так и думали, что мы, если не поженились, так поженимся. А сейчас просто стыдно домой ехать. Сейчас одна, просто не могу ни с кем быть после него, даже смотреть не могу ни на кого, а с ним больше не будем вместе, я это уже точно знаю. Вот такие личные мои дела, Лида. Как у тебя дела на этом фронте? Знаешь, пятый курс, свадьбы, свадьбы… Грустно немного, но ничего».

Илл. 31. Письмо Зины Колмогоровой подруге Лиде Григорьевой. Видны лакуны, сделанные по просьбе сестры Юрия Дорошенко. Но и с ними история отношений вырисовывается однозначная.

Следующие строки письма отношения к группе дятловцев не имеют. Немного о чужих свадьбах: кто на ком женился, что подарили, затем поздравления с наступающим Новым Годом.

Печальная, но заурядная любовная история. С точки зрения нашего расследования здесь интересно вот что: Зина стремится в зимний поход 3-й категории с Дятловым и понятия не имеет, что Дорошенко — тоже в списке участников. В декабре Зина этого еще не знает. И в январе не узнает, хотя будет переписываться из Каменска с Дятловым именно по поводу похода.

Лишь вернувшись в Свердловск буквально накануне выезда, ошарашенная Зина узнает: Юра Дорошенко тоже отправляется на Отортен!

Зина, мягко говоря, в шоке. И пишет второе письмо своей наперснице Лиде. В нем уже исчезают все экивоки насчет «дружбы», Зина Колмогорова без стеснения упоминает слово «любовь».

Итак:

«Лида, родная!