Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Общее количество сошлось. Девять туристов, девять пар лыж. Встает, правда, вопрос, как добрался до палатки девятый, оставивший лыжи у лабаза, но не будем пока придираться.

Проходит меньше двух недель после обнаружения палатки. Прокуратура допрашивает свидетеля Масленникова. Допрос длинный и касается самых разных вопросов, но вот что Масленников говорит о своем визите к палатке в роли понятого при прокуроре Темпалове 28.02:

«В палатке Дятлова было 9 рюкзаков, 10 пар лыж, из них 9 пар под дном палатки».

Лыж прибавилось. Под палаткой появилась лишняя пара, и еще одна появилась рядом (по одним сведениям лежала у входа в палатку, по другим — стояла там же, воткнутая в снег).

Вот тут бы Льву Иванову и достать другой документ — протокол осмотра палатки от 28.02, заверенный подписью Масленникова. Достать и спросить: умеет ли тов. Масленников считать до десяти? Если да, то как он тогда насчитал восемь пар лыж, а сейчас говорит, что было их десять? С памятью у тов. Масленникова проблемы или с устным счетом? Не достал и не спросил. А лыж стало в сумме 11 пар. Десять пар у палатки и одна у лабаза.

Но Масленников всего лишь расписался в протоколе, а считал-то лыжи прокурор Темпалов. Его, редкий случай, тоже допросили как свидетеля — почти месяц спустя, в апреле. Вот что он сказал: «У палатки был обнаружен ледоруб, запасная пара лыж. В палатке было найдено 9 рюкзаков, 9 пар лыж, из них все они находились под дном палатки».

Полное совпадение со словами Масленникова. Наверное, прокурор в феврале допустил ошибку в протоколе? 8 и 9 схожие цифры, написал не ту, а Масленников заверил документ, не заметив ошибки? Допустим. Но лыжи у входа? Десятую оба, и прокурор, и понятой, не заметили? Или не посчитали нужным внести в протокол?

Теперь проблема обратная. Лыж стало слишком много. У девяти дятловцев по паре, плюс одна пара запасная — план похода предусматривал один комплект запасных лыж на случай поломок.

Но откуда взялась еще одна пара, одиннадцатая? Или тов. Темпалов и тов. Масленников вновь ошиблись? Оба и в разное время?

А что говорят другие понятые, заверившие протокол от 28.02?

Понятой Брусницын, вызванный позже в качестве свидетеля: «Под палаткой положили 8 пар лыж вниз креплениями». Прав Брусницын или нет, но он не юлит и показания свои не меняет: было 8 пар, и я подписал протокол с 8-ю парами и на том стоял и стоять буду.

Понятого Шаравина не допрашивали, либо протокол допроса в дело не подшили.

Понятой Куриков (охотник-манси) ничего о лыжах не говорит, но его и не спрашивают, дознавателя занесло в другую степь: выпытывает, где находятся священные места манси, да не принято ли, часом, у аборигенов убивать туристов, по незнанию оказавшихся в таких местах. Прокуратура старательно отрабатывает версию «виноваты манси» — и на разночтения в протоколах внимания не обращает. Восемь пар лыж, девять… какая ерунда, право, в сравнении с назревающей сенсацией — раскрытием массового ритуального убийства!

Полистав уголовное дело, можно найти еще несколько свидетельств, но не будем на них останавливаться. Ничего нового — цифры остаются в тех же пределах: от 8 до 11 пар, причем под палаткой либо 8 пар, либо 9.

Однако особняком стоят свидетельства людей, непосредственно палатку обнаруживших за два дня до того, как к ней пришел прокурор Темпалов с понятыми для осмотра и составления протокола.

Слово свидетелю Борису Слобцову (студент УПИ, активный турист, участник поисково-спасательной операции).

«Когда подошли к палатке, то обнаружили: вход палатки выступал из-под снега, а остальная часть палатки была под снегом. Вокруг палатки в снегу стояли лыжные палки и запасные лыжи — 1 пара. Снег на палатке был толщиной 15–20 см, было видно, что снег на палатку надут, был твердый. Около палатки рядом со входом в снег был воткнут ледоруб, на палатке палатки, на снегу лежал фонарь карманный, китайский, который, как установили впоследствии, принадлежал Дятлову.

Не понятно было то, что под фонарем был снег примерно 5–10 см толщиной, над фонариком снега не было, по бокам был немного присыпан снегом. Фонарик взял я первым и обнаружил, что он не был включен. Когда включил я, то зажегся свет». (Листы 299 и 300 УД.)

О лыжах под палаткой в приведенном отрывке ни слова и далее в протоколе допроса ни слова. Оно и понятно: они не видны, они под палаткой и под снегом — расчищать и считать лыжи никто в первый подход к палатке не стал. Главный вопрос был: где люди, что с ними?! Лыжи в такой ситуации нечто вторичное.