Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Исчезновение брезента можно объяснить в рамках всевозможных экзотических версий, выдвинутых дятловедами. Например, полотнища мог утащить в свое логово снежный человек, чтобы порадовать самку и детенышей. Могли умыкнуть американские парашютисты-диверсанты. Перепутали с радиоактивными штанами и свитером, что им поручили забрать, — и умыкнули. Диверсанты в версии Алексея Ракитина настолько тупы, что могли перепутать что угодно с чем угодно (к теме их запредельной клинической тупости мы как-нибудь еще вернемся, устав от сухих логических выкладок, — будет забавно). Брезент мог пустить на портянки «космодромный», он же «ядерный», спецназ. Или могли…

Впрочем, довольно. Не стоит тратить время на откровенный бред. Экзотические версии пропажи брезента мы перебрали, осталась одна, реалистическая: брезент унес наш Икс. Брезент ему был нужен. Даже жизненно необходим.

Но был ли Икс один? Полотнища пропали в количестве двух штук — может, забрали их Икс и Игрек? И ночевали, лежа с двух сторон от нодьи?

Для ответа на этот вопрос надо определиться с размерами утраченных кусков.

Признаем, что рисовала свою схему эксперт Чуркина, что называется, «на глазок». Но ширину полосы уцелевшей ткани между двумя вырезанными полотнищами указала точно: 42 сантиметра. Если Чуркина хоть как-то выдерживала масштаб, то ширина одного полотнища 50–55 см, длина — вдвое больше. Второе — чуть шире и такое же по длине.

Хватает ровнехонько на один тент для одного человека среднего для тех времен роста (куски брезента надлежит растянуть так, чтобы лежали внахлест, а не встык, иначе ветер будет задувать в щель). Икс действовал в одиночку.

А еще необходим был топор.

Что у нас с топорами?

В палатке их нашли три: два больших и маленький туристский топорик в чехле. Все три не были опознаны Юрием Юдиным во время первого опознания вещей дятловцев, состоявшегося в начале марта. Закономерно: Юдин двигался с группой по населенным местам, где не было причин доставать топоры из рюкзаков для заготовки дров или иных надобностей.

Единственная совместная ночевка в местах безлюдных — в поселке 2-й Северный — тоже обошлась без применения топоров: на дрова пустили старые доски, разломав их руками (очевидно, были те доски подгнившие или тонкие — и дятловцы не стали дожидаться, пока до 2-го Северного доползут сани с их имуществом). А после этого Юдин расстался с группой «Хибина».

Позже, 30 марта, к делу опознания топоров подключились родственники погибших. У одного из больших топоров имелась характерная примета: он шатался на топорище, и его принадлежность была установлена без труда. Он принадлежал Тибо-Бриньолю, что подтвердили сразу двое: тетя погибшего Николая и его сосед по общежитию. Второй топор опознала и получила мать Рустема Слободина.

Лишь маленький топорик в чехле остался бесхозным, что и зафиксировал 31 марта прокурор-криминалист Иванов. Но и у того вскоре нашелся владелец (не у прокурора, у топора): 7 апреля топорик опознал и забрал брат покойного Кривонищенко. Поскольку топор оставался один, никакие его приметы в последней расписке получателя не были указаны: ни размер, ни чехол — просто «топор», и все. Хотя написано это слово столь небрежно, таким «врачебным» почерком, что многие дятловеды сомневаются: точно ли о топоре речь?

А дальше (неизвестно когда) случилось странное. Кто-то (не прокурор-криминалист Иванов: и почерк другой, и чернила не те) надписал сверху на списке неопознанных вещей дату 07.04., а первоначальная дата оказалась зачеркнута. Топоры мгновенно, одним росчерком пера, размножились. Их стало четыре: три получены родственниками Кривонищенко, Тибо и Слободина, один (лишь на бумаге) так и лежит 7.04. бесхозным. Четвертый появился ниоткуда, никто и никогда его не находил. Не было — и вдруг возник.

Но современная наука отрицает случаи митоза (т. е. размножения делением) у топоров. В размножении почкованием они тоже не замечены. Здесь стоит констатировать еще один косяк уголовного дела, и без того богатого на косяки: последний, третий топор отдали брату Кривонищенко, но из списка неопознанных вещей не вычеркнули.

Самое интересное, что есть основания утверждать: в поход дятловцы действительно отправились с четырьмя топорами. С двумя большими и двумя маленькими.

Это следует из плана похода — из списка общего снаряжения, уже рассматривавшегося нами, когда речь шла о флягах и грелках.

В строке с топорами (п. 4 списка) тоже имеются крайне любопытные приписки. Изначально топоров два, и эта цифра написана чернилами. Позже Дятлов карандашом плюсует еще один и делает рядом с единичкой пометку «м.». Надо полагать, приехал Кривонищенко и привез свой маленький топорик в чехле. Еще позже — новая корректировка списка. Дятлов, вновь карандашом, исправляет приплюсованную единицу на двойку. Получилось плохо, цифра в результате исправления стала неразборчивой, похожей на двойку и на единицу одновременно. Тогда Дятлов еще раз рисует эту двойку — уже в левом столбце, рядом со словом «топор».