Читаем Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка полностью

Когда я думал, что почти окончил книгу о современном положении России, Украины и Европы, я вдруг понял, что эта тема в гораздо большей степени имеет отношение к Британии и Америке, чем я полагал ранее. В изучении российских и украинских аспектов проблемы мне помогла исследовательская стипендия Карнеги. В 2013–2014 годах в венском Институте гуманитарных наук я учился у украинских и российских коллег, а также у директоров программы “Украина в европейском диалоге” Кейт Янгер и Татьяны Журженко. Я многим обязан общению с коллегами Кшиштофом Чижевским, Ярославом Грицаком и Леонидасом Донскисом в 2016 году в летней школе Borderland Foundation в Красногруде, в Польше. В конце 2016 года я написал политический памфлет “О тирании”[13] и провел большую часть следующего года за обсуждением американской политики с американцами (одновременно пытаясь объяснить европейцам смысл происходящего в Америке и напомнить им о сущностном сходстве некоторых проблем). В этих спорах родились многие из разработанных здесь понятий. Между публикацией той и этой своих книг мне довелось часто выступать, поэтому перечислить все конференции, в которых я участвовал, я не в состоянии, но с готовностью признаю, что чужая целеустремленность будила и мою мысль. В этот насыщенный и сложный период мне очень повезло воспользоваться поддержкой литературного агента Тины Беннет и редактора Тима Даггана. Я начал работать над своей книгой в Вене, продолжил в Красногруде, а закончил в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. К понятиям “предопределенности” и “вечности”, которые образуют концептуальный фундамент книги, я пришел, готовясь к дискуссии со студентами бакалавриата Йельского университета в рамках лекции, организованной Декленом Канкелом. Я благодарю руководство исторического факультета Йельского университета, Института мировой экономики и международных отношений им. Джексона, а также Макмиллановского центра международных исследований и регионоведения за идеальные условия для размышлений и творчества. Я смог закончить работу благодаря своему необыкновенному ассистенту Саре Силверстайн, помогавшей мне в последние три года. Я желаю Саре, продолжившей карьеру историка в Коннектикутском университете, счастья и успехов. В изысканиях мне помогали Тори Бернсайд-Клэпп, Макс Ландау, Джули Литон, Олы Морхед, Анастасия Новоторская, Дэвид Шимер и Мария Тетерюк. Мои друзья и коллеги (Дуэйн Беттс, Сьюзан Фербер, Йорг Хенсген, Дина Хапаева, Николай Копосов, Дэниел Марковиц, Павел Пененжек, Антон Шеховцов, Джейсон Стэнли, Владимир Тисмэнеану и Андреас Умланд) любезно прочитали рукопись. Оксана Михеева поделилась со мной транскриптами бесед с украинскими сепаратистами и российскими добровольцами, воюющими на востоке Украины. Максим Трудолюбов и Иван Крастев заставили меня задуматься о материале, который лег в основу глав 1 и 2. Пол Бушкович любезно поделился соображениями об истории смены власти в России, а Изабела Калиновская помогла увидеть связи классической и современной русской культуры. Наталия Гуменюк и Кристин Хедли Снайдер помогли мне увидеть связи между украинскими и американскими тревогами.

Я не стал бы историком и не написал эту книгу без помощи своего научного руководителя Ежи Едлицкого (1930–2018), умершего, когда я дописывал эти строки. Он пережил худшую из тираний XX века и стал примером восточноевропейского историографа, одновременно приверженного строгому анализу и имеющего этическую позицию. Он был одним из немногих людей, на кого совершенно не повлияла “политика предопределенности”. Меня глубоко печалит, что мы уже не сможем поговорить об этой книге в Варшаве, у него дома.

Мой долг перед Марси Шор велик и день ото дня растет. (В этом случае речь в основном идет о философском долге.)

Ответственность за эту книгу и допущенные в ней ошибки я беру на себя.

Примечания

Глава 1. 2011 год: индивидуализм или тоталитаризм?

23 “Вечность” восстает… Концепции “предопределенности” и “вечности” новы, представления о времени – нет. См.: Gumbrecht, Hans Ulrich Nach 1945. Berlin: Suhrkampf, 2012; Chapoutot, Johann L’historicité nazie // Vingtième Siècle, No. 117, 2013, 43–55; Koselleck, Reinhart Futures Past. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1985; Gluck, Mary Georg Lukács and His Generation, 1900–1918. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1991.

24 Россия первой пришла… Miłosz, Czesław Zniewolony umysł. Paris: Kultura, 1953, 15.

24 Современный Ильину фашизм… Об имущественном неравенстве в России см. гл. 6.

Перейти на страницу:

Все книги серии Corpus [historia]

Первая мировая война в 211 эпизодах
Первая мировая война в 211 эпизодах

Петер Энглунд известен всякому человеку, поскольку именно он — постоянный секретарь Шведской академии наук, председатель жюри Нобелевской премии по литературе — ежегодно объявляет имена лауреатов нобелевских премий. Ученый с мировым именем, историк, он положил в основу своей книги о Первой мировой войне дневники и воспоминания ее участников. Девятнадцать совершенно разных людей — искатель приключений, пылкий латиноамериканец, от услуг которого отказываются все армии, кроме османской; датский пацифист, мобилизованный в немецкую армию; многодетная американка, проводившая лето в имении в Польше; русская медсестра; австралийка, приехавшая на своем грузовике в Сербию, чтобы служить в армии шофером, — каждый из них пишет о той войне, которая выпала на его личную долю. Автор так "склеил" эти дневниковые записи, что добился стереоскопического эффекта — мы видим войну месяц за месяцем одновременно на всех фронтах. Все страшное, что происходило в мире в XX веке, берет свое начало в Первой мировой войне, но о ней самой мало вспоминают, слишком мало знают. Книга историка Энглунда восполняет этот пробел. "Восторг и боль сражения" переведена почти на тридцать языков и только в США выдержала шесть изданий.

Петер Энглунд

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Мозг отправьте по адресу...
Мозг отправьте по адресу...

В книге историка литературы и искусства Моники Спивак рассказывается о фантасмагорическом проекте сталинской эпохи – Московском институте мозга. Институт занимался посмертной диагностикой гениальности и обладал правом изымать мозг знаменитых людей для вечного хранения в специально созданном Пантеоне. Наряду с собственно биологическими исследованиями там проводилось также всестороннее изучение личности тех, чей мозг пополнил коллекцию. В книге, являющейся вторым, дополненным, изданием (первое вышло в издательстве «Аграф» в 2001 г.), представлены ответы Н.К. Крупской на анкету Института мозга, а также развернутые портреты трех писателей, удостоенных чести оказаться в Пантеоне: Владимира Маяковского, Андрея Белого и Эдуарда Багрицкого. «Психологические портреты», выполненные под руководством крупного российского ученого, профессора Института мозга Г.И. Полякова, публикуются по машинописям, хранящимся в Государственном музее А.С. Пушкина (отдел «Мемориальная квартира Андрея Белого»).

Моника Львовна Спивак , Моника Спивак

Прочая научная литература / Образование и наука / Научная литература

Похожие книги

Что такое антропология?
Что такое антропология?

Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам. Это первый перевод на русский языкработ Эриксена и самый свежий на сегодня западный учебник социальной антропологии, доступный российским читателям.Книга адресована студентам и преподавателям университетских вводных курсов по антропологии, а также всем интересующимся социальной антропологией.

Томас Хилланд Эриксен

Культурология / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология