Дорога к рыцарству

– Совсем не таких слов я ждала, – недовольно проговорила девушка.

Дочь герцога предприняла вторую попытку поцеловать меня, ее губы робко прикоснулись к моей щеке. Затем Камилетта набралась смелости, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня прямо в губы. Я стоял неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться и напугать и так сильно смущающуюся девушку. Она медленно и задумчиво провела рукой по моим плечам, затем встряхнула головой и решительно посмотрела мне прямо в глаза:

– Вообще-то я всегда думала, что поцелуй – это действо, в котором участвуют двое. Мои служанки в замке Древний Брод рассказывали, что ты прекрасно целуешься. Почему сейчас ты стоишь истуканом? Я тебе не нравлюсь как девушка?

Вопрос был не такой уж простой, каким мог показаться на первый взгляд. Признаться, я и сам до сих пор не разобрался в своем отношении к дочери герцога. Она была, безусловно, красивой, даже очень. Интересной, разносторонней, временами совсем непредсказуемой. Все это, правда, было щедро замешано на самодурстве, эгоистичности, истеричности, но это было не главное. Я никогда ни на секунду не забывал, что Камилетта – высокородная леди, наследница одного из самых влиятельных родов в этой части Империи, и мои романтические отношения с ней абсолютно запрещены местными законами. Поэтому я начал, тщательно подбирая слова, формулировать пространный ответ на этот каверзный вопрос, но Камилетта приложила палец к моим губам:

– Петр, у меня к тебе маленькая просьба. Мне действительно очень страшно. Не исключено, что завтра моя жизнь оборвется. Давай не будем опошлять эту последнюю ночь и пообещаем отвечать только правду даже на самые неудобные и сокровенные вопросы. Согласен?

– Согласен! – честно ответил я, хотя и не знал, что она захочет узнать у меня.

Камилетта посмотрела мне прямо в глаза и попросила страстно, словно любимую девушку, поцеловать ее или объяснить, почему я этого не делаю. Вместо ответа я сильнее прижал к себе дочь герцога и поцеловал прямо в губы. Похоже, несмотря на свои слова, высокородная леди сперва растерялась и в первые секунды даже попыталась вырваться из моих объятий, но я не отпустил ее. А потом она уже и сама начала целоваться со мной.

– Ты сильный и надежный, это сразу ощущается. Знаешь, каких слов я ждала от тебя, когда попросила быть все время рядом и защищать меня? – тихо спросила меня дочь герцога, когда наши губы прекратили бесконечно долгий поцелуй. – Я надеялась, что ты пообещаешь защитить меня от любой опасности даже ценой жизни.

– Обещаю, – подтвердил я, и мы снова поцеловались.

Потом Камилетта вдруг резко отстранилась, стала очень серьезной и сказала:

– А вот теперь, Петр, я хотела бы услышать от тебя честный ответ. Я тебе нравлюсь?

– Да, Ками. Ты мне действительно очень нравишься как девушка, – признался я совершенно откровенно. – Если бы не непреодолимая разница в нашем происхождении и положении в обществе, я бы однозначно влюбился в тебя. Но мы слишком разные, и я не питаю никаких иллюзий.

Дочь герцога удовлетворенно чмокнула меня в щеку и весело улыбнулась:

– Ты прав. Однако, мой паж, ты все же иногда забываешь о моих титулах и благородной крови. Например, сегодня во время тренировочного поединка…

Она заметила мою смущенную и даже испуганную реакцию на эти слова и весело рассмеялась:

– Если бы мой отец или его соглядатаи увидели этот бой, тебя бы уже вздернули на виселице за такое отношение к дворянской крови. Но не волнуйся, я не собираюсь жаловаться отцу и не держу на тебя зла. Это был хороший урок для меня, и я уже сделала из него необходимые выводы насчет моих бойцовских умений и твоего характера. А теперь, в благодарность за твою прямоту, я честно признаюсь тебе, в каком качестве я вижу тебя рядом с собой.

Она загадочно улыбнулась, медленно провела рукой по моей обнаженной спине и тихим-тихим шепотом стала говорить, непрерывно глядя мне прямо в глаза и изучая мою реакцию на свои слова:

– Петр, я совершенно не люблю и никогда не смогу полюбить своего жениха Хуарда Копелло. Ты его завтра сам сможешь увидеть во дворце правителя Холфорда и, надеюсь, поймешь меня. Он младше меня почти на три года, это изнеженный испорченный ребенок, который настолько глуп и самовлюблен, что даже не понимает, что наша с ним помолвка – вовсе не следствие его красоты и неотразимости. Это всего лишь голый расчет в политической игре, и мальчишке просто повезло. Мне же наоборот…

Камилетта грустно улыбнулась, но потом вдруг выражение ее лица сменилось, и она заговорила совершенно другим, уверенным, полным надежды голосом:

– Я очень внимательно изучила генеалогию и потому просчитала ситуацию с правами на пост правителя Холфорда на пару десятилетий вперед. Ты будешь единственным человеком, которому я откроюсь. Цени это доверие, Петр!

Высокородная леди опять поцеловала меня, словно чтобы набраться храбрости перед принятием ответственного решения, и продолжила: