Дорога к себе

Огромный черный кот с высоты плеча мага важным взором инспектировал товар. Девушки весело обсуждали и покупали украшения и безделушки, юноши терпеливо ждали, когда дело дойдет до оружейных рядов. Глядя на Элерин создавалось впечатление, что она, как матрона или гувернантка в возрасте, выгуливает непоседливых детей, присматривая за ними, чтобы те чего-нибудь не натворили такого неприличного. Шалунишки.

Случайно посмотрев на Мишеля, Сантилли вдруг понял, что тот отдыхает. Просто отдыхает от суеты, неурядиц, обид и ссор среди разноголосицы базара, его разноцветной круговерти и праздничности. Он пришел не за покупками и даже не за компанию, а — отдыхать. Вроде и вместе со всеми и отдельно от всех. Отгородился от друзей стеной молчания, ушел в себя, как за бортом остался. Вокруг бушует шторм жизни, а маркиза уже нет, его выбросило в открытое море и носит по волнам, а он не замечает этого. Смутная мысль, толком не оформившись, исчезла, и ашурт сжал губы от досады: так отдыхает или пережидает, когда все кончится. Когда он успел настолько поглупеть, что не может просчитать элементарное?

«А ведь я не только сам себя утопил, я и друга за собой утянул, — дошло до Сантилли, — друга, который не захотел меня бросать. Рино тоже меня не бросила, и я ее тоже утопил».

Он снова оглянулся на безучастную жену. Надо что-то с этим делать, пока не стало поздно. Но что? Как ее растормошить?

И тут созрел Сах Ир, тоже внимательно за ней наблюдавший.

— Извини, — он развернул сестру к себе лицом, — но твои скафандры мне в печенках сидят. Что ты так на меня смотришь? Смотри, сколько красивых вещей. Ты же всегда любила модно одеваться, — брат аккуратно потянул сестру к ближайшей ювелирной лавке.

— Отвернись или зажмурься, — разлепила губы Элерин, встав намертво.

Ответ вполне в духе мужа. Сантилли обругал себя последними словами и, приобняв жену за талию, наклонился к ней:

— Рино, ну давай ты выберешь себе что-нибудь новенькое. Сах правильно сказал, ты совсем себя забросила.

— Зубы перестала чистить? — деланно удивилась она, поднимая на него насмешливые зеленые глаза. — Между ног воняет?

Ашурт крякнул и потер нос.

«Не слабо тебя», — посочувствовал ему Сах.

За спиной хмыкнула Ласайента, и Сантилли рассердился: «Ты бы лучше совет дал, чем посмеиваться».

«А, как совет нужен, так я друг, — обиделась демонесса, — а в остальное время — постельная принадлежность с незначительными деталями».

И демон, начиная заводиться, подумал, что у них с Элерин женский заговор по изведению его любимого.

«Извини, неправильно выразился, — огрызнулся он, — детали более чем значительны», — и напряг мышцы в ожидании закономерного удара.

Несколько томительных мгновений ничего происходило, и Санти рискнул оглянуться. Если первая жена, не дожидаясь ответа, равнодушно отвернулась, то вторая задумчиво выбирала место приложения сил. Их глаза встретились, демонесса чарующе улыбнулась, и ашурт насторожился: решила растянуть удовольствие? Но девушка, внезапно заинтересовавшись бусами, обогнула его по пути к прилавку, мимоходом мягко прикоснувшись к щеке губами. Ее рука ласково легка на его спину, скользнула вниз, притягивая к себе, и Сантилли обдало жаром….

В следующее мгновение расслабившийся демон вздрогнул и шумно втянул воздух сквозь зубы — никогда еще Ласти не щипала его, тем более так по-садистски выворачивая чуть ли не полбока. Все когда-то впервые, но продолжения жутко не хотелось, и ашурт стремительно выбросил вперед руку в надежде поймать своего палача и страшно наказать, например, долгим поцелуем. И пусть весь окримский рынок и вся Окрима захлебнуться слюной желания. Но демонесса мелькнула дымным росчерком, и пальцы Сантилли вместо нее ухватили платье Бетти чуть ниже спины вместе с тем, что было под тканью. Королева, не по-королевски взвизгнув, подпрыгнула, схватилась за пострадавшее достоинство и гневно развернулась.

— Прости, прости, прости, — зачастил демон, смиренно поднимая руки, — киска, рыбка, зайка. Бес попутал. В смысле, перепутал. Я перепутал.

Подружки сдавленно захихикали, а у Элизабет медленно поползли вверх брови, и ашурт спешно решил прояснить ситуацию, пока еще жив:

— Меня подставили, — он укоризненно посмотрел в сторону довольной собой Ласайенты. — Не знаю, за что я сейчас расплачиваюсь, то есть я догадываюсь, но ты — случайность на моем пути, не более. Я прощен?

— Ну, не знаю даже, — задумчиво протянула Элизабет, стараясь по возможности незаметно потереть больное место, — как-то это все так двусмысленно….