Дорога к себе. Когда боги против...

- Я сожалею, - протянул Матюшин. И даже развел руками, - но до выяснения всех обстоятельств…..

Карин поднялся не дослушав.

- Благодарю вас, господин полковник. Надеюсь, что пока будут выясняться эти самые обстоятельства, нам с моим спутником будут созданы соответствующие условия для пребывания на Земле.

- Об этом не беспокойтесь, - уже совершенно иным тоном произнес Матюшин. Покладистость старха его явно радовала. – Номера в лучшем отеле, культурная программа…. – Замолчал он сам, наткнувшись на брезгливый взгляд Карина. – Продолжим наш разговор на Земле, - закончил он и, не попрощавшись, отключился.

Карин и Лаэрт покинули узел связи в сопровождении того же посыльного, спустились на жилой уровень. Все это молча. Не столько опасаясь прослушки, сколько переваривая услышанное.

Первым заговорил Карин, как только вошли в апартаменты, которые делили на двоих.

- Мне придется поговорить с отцом….

- Придется, - улыбаясь, согласился Лаэрт. – Но только после того, как я поговорю с императором.

- А он-то тут причем? – удивился Карин, не совсем понимая, чему так радуется его друг.

- А ты думаешь, кто убедил грозного Ашана Йорга, что брак его второго сына с девушкой из Союза пойдет на пользу взаимоотношениям двух секторов.

Карину ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. А он-то считал….

***

- Что было самым сложным? – Я попыталась найти ответ в бокале вина, но тот безмолвствовал, лишь играл отблесками живого огня на своих гранях. Свечи зажгли весьма своевременно, стало совсем темно. – Теперь уже и не знаю. Работа есть работа. – Подумала, глядя, как иронично кривятся его губы – Вацлав мне не верил. – Для стархов женщина на корабле, как вызов их устоям. Нельзя сказать, что ведут они себя при этом как ослепленные своей правотой фанатики, но определенное недоумение присутствовало, да и без брезгливости не обходилось, словно я была способна испачкать их своим присутствием рядом. А так, как и везде: там, где мужчине достаточно одного раза, чтобы показать себя, мне приходилось доказывать вновь и вновь. Сначала это вызывало внутренний протест, потом глухую ярость, затем стало привычным. – Опять замолчала. Не то, чтобы вспоминала, просто пережидала нахлынувшую волной тревогу. Так всегда было, когда речь заходила о том конвое. - Все изменилось после Штанмара. А я ведь даже не сразу заметила, продолжая в каждой фразе искать двойной смысл.

- Я тогда еще лежал бревном, реагируя скорее на знакомые слова, чем на смысл. Но про Шнанмар помню, названия этой планеты было слишком много вокруг. Информ-каналы, слухи, которыми делились, как великой тайной…. Было страшно?

Переход оказался неожиданным, застав меня врасплох. Пришлось лихорадочно собираться с мыслями. Сама себе я на этот вопрос предпочитала не отвечать, но отказать Вацлаву не могла.

- Страшно, - вырвалось у меня прежде, чем я сама осознала, что это – чистая правда. – Когда пришел приказ на конвой, капитан предложил всем женщинам остаться на Таркане. Я знала, никто бы не осудил, но….

Откинувшись на спинку стула, бросила взгляд на огни космопорта.

Что бы было куда возвращаться….

- Мы шли уравнителем – дополнительная ответственность. По нам держали скорость, по нам выверяли ордер. Мы несли не только самый тяжелый, но и самый важный груз: мощные установки по очистке воздуха и воды, мобильные госпитали. А еще, впервые в истории эр четвертого, на одной из грузовых палуб разместили людей. Несколько сотен тех, кому предстояло возвращать к жизни гибнущую планету.

- Работа…. – без малейшей насмешки произнес Дваржек, намекая на произнесенную мною ранее реплику. – Я бы назвал это подвигом.

- За подвиги кредиты не платят, - улыбнулась я, слегка сбавляя накал нашего разговора. – А нам заплатили, да еще как!