Дорога к себе. Ступить за грань

      И не важно, что у самой все расплывалось перед глазами. Не важно, что губы кривились от сдерживаемых рыданий. Она не была моей дочерью, но… она была моей дочерью!

      - Жив, моя хорошая, - вытирая то ее слезы, то свои, вновь и вновь повторяла я. Убеждая себя. Убеждая ее. – Наступит день и он очнется. А потом мы опять будем бегать в парке. И слушать рассказы Бэйкара. И спорить, могло такое быть или он все придумал. А папа будет смотреть на нас и улыбаться….

      Лорианна отшатнулась внезапно. Еще мгновение назад потерянная, она вдруг посмотрела на меня ясно и… холодно.

      - Госпожа Мария? – голос был полон почтения, но звучал безжизненно.

      У всего своя цена….

      - Нет, - глотая слезы, качнула я головой. С колен так и не поднялась. – Машка….

      Ее взгляд был пристальным. Недоверчивым….

      Она имела на это право.

      - Спи, малыш, усни котёнок, сладких снов тебе, зайчонок, - начала я петь прерывистым шепотом. - Мой игривый колокольчик, непоседливый звоночек.

      - Машка! – закричала она, бросаясь ко мне и обхватывая за шею. – Машка….

      А слезы текли и текли. Туманя взгляд и оставляя соль на искусанных губах. Но это были уже не слезы горечи – веры. Веры в то, что самое страшное позади….

      ***

      Лучи Лаймэ били в окна, расчерчивали комнату на квадраты, словно пытаясь доказать, что ничего не изменилось. Новый день, новые заботы, новые возможности.

      Вечность решала свои задачи, до наших проблем ей дела не было.

      Величие. Отстраненное равнодушие, не знающее снисходительности….

      Когда я вернулась от Лорианны, Риман, Джориш и Марьям меня уже ждали. Ни один не отказался. Причина подобной покладистости была проста – дань традициям.

      Наверное, должно было смутить – место эклиса заняла незаслуженно, но эту мысль я отогнала раньше, чем та сумела поселить сомнения в моей душе. У меня был шанс помочь Ильдару, я не собиралась его упускать.

      Он и… я. Нас было двое. Вчера, сегодня, завтра….

      Уже не изменить! И в жизни, и в смерти….

      Мысли шли фоном. Не мешая, но и не помогая. Отрывочные, похожие то ли на команды, то ли… осколки реальности, которые нам предстояло собрать заново.

      Завтракали молча. По моей просьбе. Всем троим, как и мне, нужна была передышка. Остановка между тем, что уже произошло и что еще могло не случиться.

      Решение оказалось правильным. Напряжение, которое буквально не давало дышать, рвало на куски, вызывая то ярость, то глухую тоску, постепенно спадало, растворяясь в тишине, нарушаемой лишь звуками приборов. Да и они с каждой минутой становились мягче, переставая ассоциироваться с набатом.

      Если не знаешь, что делать – делай хоть что-нибудь….

      Я – не знала, но надеялась, что слова, сказанные когда-то капитаном старховского супертяжа, не подведут и на этот раз.

      Дождавшись, когда хошши уберут со стола и покинут гостиную, обвела всех взглядом. Отсчет остановился на зеро, мне предстояло сделать этот шаг.

      - Я хочу просить о помощи. У вас троих, - голос меня не предал. Звучал ровно и спокойно.

      Риман усмехнулся – в глазах все еще отдавало безумием. Джориш поднялся, отошел к окну, лишая меня возможности, если что, найти там спасение. Марьям просто смотрела на меня, в ожидании продолжения.

      - По древним законам мы обязаны исполнять ваши приказы, госпожа кайри. Ваша воля – воля эклиса. – Джориш опять взял на себя самое трудное. Ответил первым.

      - Возможно, - согласилась я с ним. Встала… слишком резко. Перед глазами потемнело, но мгла рассеялась раньше, чем кто-либо успел понять, что со мной. Если только Гиран, но тот, что порадовало, даже не дернулся, чтобы помочь, - но я не хочу, и не буду приказывать.

      - О чем же вы хотите просить нас, госпожа кайри? – заставил меня обернуться Риман. Ладонь лежала на столе. Родового перстня на ней не было.

      Взгляд бесстрастно фиксировал нюансы. Опыт, пусть и небольшой, но достаточный для того, чтобы делать выводы, выносил приговор.

      Пустота в душе у одного и с трудом сдерживаемое безумие – у другого.

      О чем я собиралась с ними говорить?!

      - О благоразумии, - чуть слышно произнесла я. Отвечая не только Риману, но и себе. – О благоразумии, - повторила уже тверже. - Заметив удивление в глазах старшего Исхантеля, продолжила, не стыдясь того внутреннего надрыва, с которым говорила: - Вы – триада. Опора этого мира. От вас зависит, сохранит он себя в тех трудностях, которые ему предстоит пережить или станет осколками от былого величия.

      - Красивые слова, - насмешкой отреагировал на сказанное Риман, глядя на меня с прищуром. – Но что за ними?

      - За ними? – переспросила я, на миг замерев.

      Этот Риман был другим, незнакомым. Или… забытым.

      Обошла стол, контролируя каждый свой шаг – слабость нарастала, но им об этом знать не стоило, остановилась напротив.

      Риман не поднялся, продолжая сидеть, вальяжно откинувшись на спинку стула, но так было даже лучше. Глаза в глаза…. На равных.

      – Посмотри на меня, - попросила я. Не безразлично, просто не позволяя выплеснуться той тоске, что требовала, забившись в угол, забыть обо всем. – Посмотри и скажи, что видишь?