Дорога к вулканам

Тим осторожно выглянул из-за камня и увидел широкую спину, облачённую в тёмно-зелёную гимнастёрку.

В этот момент Артём Петрович прыгнул.

Звук короткого удара, болезненный всхлип…

– Племяш, – позвал генерал-майор. – Ты что там, уснул? Срочно вылезай на дорогу… Теперь хватай задержанного меломана под мышки и волоки его, родимого, в правую сторону от просёлка, в густой лесок. Мне, видишь ли, строгие ведомственные доктора запрещают – после последнего ранения – иметь дело с тяжестями. А в этом упитанном субчике килограмм девяносто пять будет. Если не больше… Как долго волочь? Считаю, что ста пятидесяти-семидесяти метров будет вполне достаточно… Вот, кстати, неплохое местечко, возле поваленной берёзы. Пристраивай капитанское тело на мягкой моховой кочке… Нет, не так. Лицом вниз. Незачем фигуранту видеть наши лица.

– Он и так ничего не видит, – проворчал Тим. – Потому как находится без сознания. Лицо – белое-белое…

– Да, ты, племяш, зануда.

– А бить послабее нельзя было?

– Сейчас пленный придёт в себя, – достав из наплечного планшета два коротких шприца в пластиковых упаковках, пообещал Артём Петрович. – Первым делом, вколем пациенту «Всплеск-1», он действенно и однозначно бодрит. Ну, а вторым – воспользуемся «Сывороткой правды». Весьма эффективная штуковина.

– Небось, «грушная» разработка шестого поколения?

– Она самая. Угадал на этот раз. Молодец, догадливый… А теперь, племяш, навались-ка допрашиваемому индивидууму на плечи и держи крепко-крепко. Иногда «Всплеск» бодрит избыточно. Надо подстраховаться. Так что, не зевай… Держишь? Ну, тогда я колю…

Секунд через семь-восемь Тим почувствовал, как плечи в тёмно-зелёной гимнастёрке – под его ладонями – чуть заметно вздрогнули, а после этого резко напряглись.

– Что происходит? – пытаясь вертеть головой, запаниковал «язык». – Кто там меня держит? Отпусти, сволочь!

– Молчать, гнида, – прикрикнул в полголоса генерал-майор. – Лежать тихо и не дёргаться. Иначе пулю в голову получишь. Поверь, я не шучу… Вот, совсем другое дело. Молодец, послушный. Колю сыворотку…

Тело капитана перестало напрягаться, выгибаться и вырываться.

«Тело?», – мысленно хмыкнул Тим. – «Безвольное и бесформенное желе, не более того. Складывается устойчивое впечатление, что все мышцы и жилы пропали-испарились. Хитрая «грушная» химия, мать её…».

– Слезай, племяш, – велел генерал-майор. – Теперь он никуда не убежит. В том смысле, что в ближайшие десять-двенадцать часов… Эй, капитан, слышишь меня?

– Так… точ…, слыш…, – ответил глухой неразборчивый голос.

– Поверни-ка ему голову набок. И мох вынь изо рта, чтобы не подавился невзначай. А я пока диктофон включу… Итак, капитан, слышишь меня?

– Так точно. Слышу, – в голосе отвечавшего легко читались равнодушные механические нотки.

– Представься полностью.

– Капитан Евгений Николаевич Зайченко. Войсковая часть номер 32106.

– Авиационная комендатура?

– Так точно.

– Что это за штатские личности трутся возле складского барака? Что они там делают? Отвечать чётко и развёрнуто.

– Жители посёлка Ключи. Наняты для ловли лососей. Уже первая горбуша пошла на нерест. Сейчас заготовляют только икру. Солить и коптить рыбу будут позже. С сентября переключатся на кету. Она более выгодна.

– Кем – наняты? Почему и зачем? Отвечать чётко и развёрнуто.

– Полковником Нефёдовым, комендантом полигона «Кура». На территорию полигона представители рыбинспекции и других контролирующих органов не допускаются. Можно вести промысел в спокойных условиях.

– Незаконный промысел?

– Так точно.

– Каковы твои, капитан Зайченко, конкретные цели и задачи? Отвечать чётко и развёрнуто.

– Надзирать за рыбаками, чтобы не жульничали. Есть договорённость о долях – пятьдесят на пятьдесят. Но два года назад ушлые рыбаки, когда за ними не было должного пригляда, схитрили. Здесь приземлился гражданский вертолёт и вывез большую партию икры в Палану. Может, это происходило и на регулярной основе. Факт всплыл случайно. Теперь усердно надзираем и тщательно контролируем.

– Куда улетел вертолёт? Отвечать чётко и развёрнуто.

– Южнее Усть-Камчатска расположена маленькая бухта с молом, приписанная к нашему полигону. Охраняемая и закрытая, естественно. Туда подойдёт судно покупателя. Планируем сделать – как минимум – три вертолётных рейса…

– Достаточно, капитан, не продолжай, – печально усмехнулся Артём Петрович. – Я всё понял… Значится так, сынок. В ближайшие часы ты не сможешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Так что, не напрягайся понапрасну. А ещё лучше – постарайся уснуть. Ближе к рассвету обязательно придёшь в норму. Обещаю. Дождик перестал. Ласковое и тёплое солнышко лукаво проглядывает сквозь рваные облака. Так что, Бог даст, даже не простудишься… Да и не вспомнишь о том, что было. Мол, шёл по просёлочной дороге, красивую песенку напевал. А потом – чернота и провал. Пришёл в себя только в лесу, на излёте июльской камчатской ночи… Всё понял?