Дорога к Зверю

Нюра оглянулась. Молодую женщину она заметила только сейчас и тут же нахмурилась. Стоило ли, спрашивается, спешить? Она выкрутилась из рук и нарочито заботливо уточнила:

– Нам же еще другой дом найти надо? Да, Иг-ги?

– А я его уже нашел, – растерянно заключил он.

Веселящийся Дарен решил не искушать судьбу, в который раз, и громко внятно представил:

– Знакомься, Аннель. Это моя мать. А это моя суженная.

Стоило ему это объявить, как лица у всех троих стали до того причудливыми, что он пожалел об отсутствии художника. Миг определено того достоин. Первым очнулся Игидар. Он молча развернул и вышел вон. Веста бросила на сына разозленный взгляд и ринулась следом. Дарен и не подумал устыдиться. Он крепко обнял Нюру и хитро произнес:

– Эти двое устранены. Можно и поздороваться, – и тихо добавил: – А я скучал. Очень-очень.

* * *

Веста нашла Игидара в саду. Тот сидел на скамье, широко расставив ноги и опершись о них локтями. Голову он склонил низко, что выражение лица не разобрать. Как ни старалась медоедка, а бесшумно подойти не удалось. Князь вскинул голову, внимательно следя за ее приближением. В глазах то ли горечь, то ли боль. Сразу не разобрать.

Веста уселась на подлокотник скамьи. Пока шла, ей казалось, слов столько, что не перечесть. А вот дошла, и сказать нечего. Обида прошла давно. Она научилась жить одна. И без возможного мужа. И без сына. Не сказать, что перегорело. Скорее потухло, лишившись подпитки. И теперь, когда практически разом появились и сын, и почти муж, она не знала, что с ними обоими делать. Да и нужно ли, если одной легче и проще. А вместе… начинать сначала – это очень больно. И она не была уверенна, что готова рискнуть однажды снова остаться без всех.

– Мне казалось, все было не так уж и плохо. Я тогда так хорошо все придумал. Так тщательно проработал. И лишь теперь понимаю, что та благостная картина существовала лишь в моем воображении, – Игидар первым нарушил молчание. Этот диалог он вел сам с собой много шкур подряд и ни разу не получал ответа. – Почему? Почему Веста? Почему, если все было так плохо… почему ты просто не сказала об этом мне? Почему молча сбежала? Да еще и не одна? Или ты не знала?

– Знала, – глухо обронила та. Плечи она сгорбила до того сильно, что походила на крючок. – А ты бы отпустил, если бы знал?

– Это мой сын, – князь вскочил и стиснул руки за спиной. – Я имел право знать и воспитывать его.

– Имел. Но ведь я имела право жить так, как хочу я, – очень тихо ответила она.

– Тебе здесь лучше? – он снова ощутил тяжесть лет, сброшенных в баньке добродушной привратницы. И точно не в силах справиться с грузом сел прямо на снег.

– Спокойнее, – призналась она и выдохнула то, что мучило все прошедшие шкуры: – Я не хочу быть амантой. Я не хочу быть чужой женой. Я хочу быть или твой женой, или не быть вовсе. Но ты ведь никогда не спрашивал, чего хочу я?! Тебя всегда интересовало лишь то, что хочешь ты.

Игидар снова вперил взгляд в снег. Он изучал его долго, словно и вовсе не собирался отвечать. Веста уже собралась тихонько уйти, сбежать, укрыться, как можно дальше от прошлого, что принесло столько горя, заслонившего радость, когда он ответил.

– Еще не поздно? Скажи, не поздно! Вот только титул княгини я предложить, увы, не смогу. Свой народ я оставил племяннику. Детей у меня нет. Точнее не было, до сегодняшнего мига.

– Твой народ. Мой народ, – горько усмехнулась Веста, которая всерьез задумалась о новом побеге. Вот только куда? Раз здесь нашел, то и везде найдет. А впрочем… – Зачем они все, если отличным от них нет места в их сердцах. Не велика честь стать княгиней тех, кто однажды предал. Сам-то сможешь отказаться от прежних почестей?

– Уже отказался. Я оставил там все что имел. Все! Лишь для того, чтобы однажды назвать тебя суженной.

– Брось! Почести никуда не денутся. Твой народ любит тебя.

– Ты настолько не хочешь становиться моей? – он пристально вглядывался в ее лицо, точно пытаясь по нему прочесть самые сокровенные мысли. – Значит, дело не в чужой жене…

– Хочу. Очень хочу! Только страшно. Так страшно, что, кажется, сбежала бы на край света. Да вот беда, я уже там.

– Мне тоже страшно, – признался Игидар, впервые улыбнувшись с начала разговора. Ее мысли оказались удивительно созвучны с его. Тяжесть отступила, возвращая вторую дареную юность. – Вместе бояться легче. Попробуем?

Веста спустилась на колени и молча прижалась лбом ко лбу, словно передавая мысль, что не могла выразить словами. Тревога последних клоков ушла, растаяв, точно снег под ногами. А на ее место тихой мышкой вкрадывалась счастье.

* * *

Когда страсти улеглись, выяснилось, что дойти до царства Зверя мало. Надо суметь выйти, что гораздо сложнее.

– Как так? – возмущалась Нюра, расхаживая по светлой горнице. – Привратница ни о чем таком не говорила. Она готовила нас к трудностям со входом. А про обратный путь ничего не сказала.