Дорога к звездам

— Ну и пусть, — сказал Яша, — зато есть о чем вспомнить. Правда?

— Правда! — Люба опустила глаза. — Я этой ночи никогда не забуду… Только… только, Яшенька, давай поскорее костер разведем. У меня уже зуб на зуб не попадает.

Они развели огромный костер. Одежда на них дымилась, они поворачивались к пламени то спиной, то грудью, то одним боком, то другим. Потом стали бегать друг за другом. Яша поймал Любу и хотел повалить ее, но девушка оказалась очень сильной, и ему никак не удавалось справиться с ней.

А тут и солнце выглянуло. Ветер начал подсушивать дорогу. К полудню удалось выбраться на тракт. Люба села за управление. Мотоцикл полетел вперед, как ветер, обгоняя колхозные грузовики, везущие продукты на городской рынок.

Дружба Яши и Любы становилась все крепче. Едва разделавшись с домашними заданиями, Яша спешил к Грачевым. У Грачевых часто собирались летчики — знакомые Дмитрия Васильевича. Люба и Яша не принимали участия в разговоре, но жадно слушали рассказы старших.

… Германские войска обошли линию Мажино и устремились во Францию. Немецкие танки двигались на Париж.

Главным предметом обсуждения у Грачевых в эти дни были сообщения о воздушных боях. Немцы объявили себя хозяевами воздуха, они с лихорадочной поспешностью вводили в строй новые армады самолетов. Геринг хвастал тем, что не позволит упасть на Германию ни одной бомбе.

Дмитрий Васильевич, сжав в кулаке подбородок, сосредоточенно изучал раскрытый журнал с фотографиями «мессершмидтов», «фокке-вульфов» и «юнкерсов». Особенно его интересовали «юнкерсы». Он сравнивал их с однотипными тяжелыми машинами советских конструкторов.

— Как считаешь, Васильевич, — спрашивали его сослуживцы, — не придется ли и нам… того… А?

— Придется. — Лицо Дмитрия Васильевича становилось суровым. — Другой вопрос — когда? Гитлер побьет Францию, это неоспоримо, Франция к войне не готовилась. Попытается он и Англию прихлопнуть. А вот тогда разве…

— Что ты говоришь, Дмитрий? — пугалась Антонина Петровна.

А где-то в Эстонии стояли танковые части, в которых служил Владимир Якимов. Но Володя писал, что у них все спокойно, все в порядке.

Люба и Яша вместе ходили в кино, они не пропускали ни одной картины. Антонина Петровна улыбалась тайком, наблюдая за дочерью. Девушка с особой любовью ухаживала теперь за косами, больше обращала внимания на наряды, чаще поглядывала на себя в зеркало.

Особенное удовольствие Яша и Люба находили в том, чтобы договориться о встрече по телефону. Из школы Яша бежал на почтамт, расположенный всего в двух кварталах от дома Грачевых. Он звонил Любе по автомату, причем назначение свидания и вообще весь разговор происходил в таких отвлеченных фразах и полунамеках, будто слышавшая Любу Антонина Петровна не могла понять, с кем и о чем говорит ее дочь.

Телефонный разговор кончался, как правило, тем, что Яшу выпроваживали из кабины автомата.

Выпал первый снег. Яша и Люба стали готовиться к выходу на лыжах. И время, как быстрый лыжник, мчалось вперед.

На залитой солнцем заснеженной и глухой поляне Яша неожиданно остановил идущую впереди Любу.

— Знаешь что, Любушка, — сказал он, поровнявшись с нею.

— Ну?

Вместо ответа он обнял ее и поцеловал в губы.

— Любишь? — тихо спросила она.

Он прижал ее к себе еще крепче. Они долго стояли обнявшись. Ветер осыпал им на плечи снег с деревьев. Вершины убранных снегом сосен отчетливо выделялись на чистом светлом небе. Солнце заглядывало в счастливые глаза юноши и девушки.

А лес, оттого, что здесь была Любушка, казался Яше сказочно красивым. Переплетенные и присыпанные снежком ветви кустарников с обеих сторон окаймляли коридор, по которому пробегала лыжная дорожка. Молодые, стройные елочки стояли в снегу, точно девушки в белых нарядах.

— А тогда в избушке… помнишь? — шепнула Люба, — почему ты меня не поцеловал тогда? Я ведь немножко обиделась.

…Новый, 1941 год договорились встретить вместе у Любы. Грачевы обычно собирали у себя многолюдное общество. Приходили сослуживцы Дмитрия Васильевича, подруги Любы, близкие друзья Антонины Петровны.

Последний день 1940 года показался Яше самым длинным днем в году. Он едва дождался, пока кончатся уроки. А прибежав домой, увидел в своей комнатке… Иру. Она обтирала пыль с книг и приборов, стоявших на полках.

— Ира? — обрадовался и смутился Яша. — Вы?

— Я, таракан. — Голос Ирины был по-прежнему мягок и ласков. — Вот пришла узнать, как у тебя высшая математика подвигается. Да вижу — пыль. — И вполголоса продекламировала:

— Мчат
             авто
                     по улице,
А не свалят наземь.
Понимают
                 умницы:
Человек —
                  в экстазе…

Она покачала головой и, проведя тряпочкой по переплету «Небесного мира», кивнула на тетрадь для записей.

— Дифференциальное не закончил? А читал в газетах: немцы собираются бомбардировать Англию реактивными снарядами?

— Где?!

— Что, газета? У меня нет. Но я это сама читала. А ты разве в библиотеке не бываешь?