Дорога мертвеца. Руками гнева

— По опыту. Вдобавок изнутри несет паленым. Он заполз туда спрятаться. Похоже, не думал встретить отпор. Мы застали его врасплох.

Джебидайя оглядел небосвод. Горизонт понемногу начинал розоветь.

— Днем он не выходит, а луна скоро уйдет. На время.

— Меня он точно застал врасплох. Ты мог бы вернуться после полнолуния, когда луна на ущербе. Прийти днем и разделаться с ним.

— Я уже здесь и должен выполнить работу.

— Ну и работенка у тебя, мистер.

— Спущусь осмотреться.

— Сколько угодно.

Джебидайя зажег спичку и спрыгнул в могилу, обвел рукой уходящий вглубь лаз, встал на колени и просунул внутрь голову.

— Здесь огромный ход, — сообщил он, высунувшись наружу. — Я его чую. Придется лезть туда.

— А я? — спросил помощник.

— Оставайся тут и карауль, — сказал Джебидайя, выпрямляясь. — Не исключено, он прорыл другую нору и может вылезти за твоей спиной. Даже пока мы тут болтаем.

— Просто чудесно.

Джебидайя бросил догоревшую спичку.

— Скажу тебе вот что. Не уверен, что меня ждет успех. Если я оплошаю, он нападет на тебя — тут уж не сомневайся — и тогда старайся, чтобы эти серебряные пули били в цель, как стрелы Вильгельма Телля.

— Я не такой уж хороший стрелок.

— Жаль, — сказал Джебидайя и, чиркнув вдоль шва на штанине, зажег новую спичку, свободной рукой вытащив револьвер. Затем встал на четвереньки, просунул руку со спичкой в лаз и огляделся. Когда спичка почти догорела, он задул ее.

— Тебе бы чем-то посветить, — заметил помощник. — Какой толк от спички.

— Есть чем. — Джебидайя достал из кармана остатки Библии, разорвал по корешку, убрал половину назад, а другую просунул перед собой в темноту. Едва оказавшись внутри лаза, Библия вспыхнула.

— А та, что в кармане, не загорится? — поинтересовался помощник.

— Пока я держу ее или она при мне — опасаться нечего. Но стоит выпустить книгу, аура зла коснется ее и страницы вспыхнут. Малый, мне надо спешить.

С этими словами Джебидайя стал протискиваться вглубь кургана.

Внутри лаза он использовал ствол револьвера, чтобы проталкивать вперед горящие страницы. Свет от них был ярким, но хватало его ненадолго. Они горели дольше, чем обычная бумага, но не слишком.

Джебидайя одолел приличный отрезок, когда лаз вдруг оборвался. Он очутился в просторной пещере. Различал шорохи летучих мышей и запах их помета, устилавшего его путь и скользившего под локтями, пока не удалось выпрямиться и осмотреться. Страницы Библии догорели с последней вспышкой голубоватого света и шелестом старческого предсмертного вздоха.

Долгое время он не шевелился, прислушиваясь. Вокруг попискивали и шуршали летучие мыши. То, что они вернулись в укрытие, подсказывало, что близился рассвет.

Уши Джебидайи уловили хруст камней на полу пещеры. В темноте кто-то двигался, и он готов был поклясться, что это не летучая мышь. Источник звука сместился — похоже, существо ползло к нему. Волосы на загривке Джебидайи встали дыбом, как иглы дикобраза. По телу побежали мурашки, колени задрожали. Воздух стал гуще от смрада гари и разложения. Он осторожно залез в карман, достал спичку, чиркнул о штанину и выставил руку вперед.

В этот миг существо встало во весь рост, вспыхнувшая спичка осветила пчел, кружащих вокруг облезлого черепа. Заревев, тварь ринулась вперед. Гнилые обломанные когти впились в грудь Джебидайи, и он нажал на курок. Сверкнула вспышка выстрела — и тут же спичка вылетела из его пальцев, он опрокинулся на спину, чувствуя когти у самого горла. Пчелы жалили его напропалую, боль от укусов напоминала вонзающиеся раскаленные гвозди. Он вогнал дуло револьвера в мертвую плоть и выстрелил. Раз. Другой. Третий. Четвертый.

И следом — щелчок опустевшего барабана. Да, ведь он уже стрелял дважды. Шесть мертвых серебряных бойцов остались в своих гнездах, а тварь все еще держала его.

Он силился извлечь второй револьвер, но, прежде чем это удалось, тварь выпустила его. Сквозь хлопанье крыльев и писк летучих мышей он услышал, как она ползет прочь.

Сбитый с толку Джебидайя встал. Прислушиваясь, он ждал, устремив заряженный револьвер в темноту.

Наконец он отыскал и зажег другую спичку.

Тварь лежала прислонясь к большому камню. Джебидайя приблизился. Серебряные пули разворотили рой. Темный ручеек, пахнущий тленом и медом, сочился на пол пещеры. Пчелы дождем сыпались вокруг. Рой в груди Гимета шипел и сокращался, точно большой черный клубок. Гимет разинул рот, зарычал, но не двинулся с места.

Уже не в силах шевельнуться.

Пока спичка не потухла, Джебидайя приставил револьвер к черному клубку и нажал на курок. Клубок взорвался. Гимет издал такой пронзительный вопль, что вал летучих мышей метнулся из пещеры в лаз, вылетая в отступающую ночь.

Когтистые пальцы Гимета глубоко вонзились в каменный пол, и он затих. Спичка в руке Джебидайи погасла.

Нашарив в кармане остатки Библии, он достал и швырнул их на пол — страницы тут же вспыхнули. Захватив револьверами, как пинцетом, Джебидайя поднял горящий ворох и закинул внутрь распяленной груди Гимета. Тело мгновенно занялось, с треском, как сухой хворост, и скоро превратилось в пылающий костер. В пещере стало светло будто днем.