Дорога мертвеца. Руками гнева

Следом его внимание приковало нечто в дальнем углу пещеры. Поначалу он принял это за скальный выступ, но вскоре разобрал, что перед ним пирамида живой плоти, широкая в основании и суживающаяся кверху. Пепельного цвета, с проступающими темными пятнами, в паутине прожилок из вкраплений серебряной руды. Будто громадная торчащая козявка из драгоценного серебра.

Сверху треугольную пирамиду венчала маленькая человеческая голова с пронзительными желтыми глазками и растрепанной седой гривой. Под ней, там, где у человека располагаются плечи, короткая тонкая шея переходила в студенистую гору плоти. Преподобный разглядел еще одну деталь: спереди, чуть ниже шеи, топорщились полукруглые отростки грудей, из которых по бесформенному телу, точно гной, стекали молочные ручейки. Время от времени какой-нибудь кобольд почтительно приближался и карабкался вверх по колышущейся массе, чтобы присосаться к одной из титек. Королева, сообразил Преподобный. Должно быть, перед ним их королева. Они питались не одной человеческой плотью, еще их вскармливала эта тварь — всеобщая нечестивая мать.

Кобольд очень свирепого вида, похоже наевшийся дерьма на завтрак, рванул цепи, вынуждая Преподобного встать. И тут же всучил ему в руки кирку. Первой мыслью Преподобного было угостить кобольда киркой по башке, но, приняв во внимание численное превосходство противника и отсутствие огнестрельного оружия или хотя бы ножа, он решил временно воздержаться.

Уродец потянул за цепь и, хрюкнув, указал на стену. Преподобный понял, что от него требуется. Долбить.

Он со звоном рубанул киркой, и добыча серебра началась.

Не прошло и нескольких минут, как человек по соседству зашатался и упал. Кирка загремела по камням, привлекая внимание кобольдов. В один миг его отволокли в сторону и накинулись словно пчелы на мед. Обернувшись, Преподобный наблюдал, как голову и ступни буквально оторвали от тела. Точно стая волков, кобольды дрались за угощение, кусая друг дружку и пожирая останки.

Вскоре кобольды заметили, что он наблюдает, и Преподобный поспешил вернуться к работе. Но едва ударил киркой, как услышал:

— Вы, поганые карлики и куча гнусного конского навоза, берегитесь! Вы мне не по нраву — и пощады не будет. Взорву всех. Получайте!

Рядом с узким выходом на другом конце пещеры Преподобный увидел Флауэр. В одной руке она держала факел, в другой — динамитную шашку. Внизу болтался запал. Значит, она вернулась за динамитом, а теперь — за ним.

Дура.

Едва кобольды кинулись к ней, Флауэр поднесла фитиль к огню. И швырнула шашку в гущу врагов. Преподобный ждал, что запал потухнет. Но вышло иначе.

Рвануло так, что осколки камня, пыль и ошметки кобольдов разлетелись во все стороны.

Силой взрыва Преподобного сбило с ног, в голове зазвенело. Он привстал на колено, силясь прийти в себя. О, ведь у него в карманах динамит и запалы. Пока он вытаскивал содержимое, отыскал взглядом Флауэр. Та крутила факелом перед собой, пытаясь сдержать ораву уцелевших кобольдов. Преподобный засунул запалы в шашки, достал спички и поджег фитили.

— Ты че творишь? — прохрипел стоявший неподалеку рудокоп.

— Беги, — отозвался Преподобный.

Мужик уронил кирку и пустился наутек.

Одной рукой Преподобный запустил пару шашек в Большую Мамочку, успев заметить, как пирамида плоти опадает в вязкую жижу с островком в виде головы посредине и утекает к выходу в конце пещеры. Динамитные шашки попали в цель и взорвались в тот миг, когда другие отправились в толпу гоблинов. Взметнулось облако пыли, осколков и голубых вспышек лопнувших ламп. Преподобный очнулся под грудой тел и обломков, судорожно хватая ртом воздух. В глазах было черно.

А потом Преподобный увидел плывущий к нему огонек. Флауэр со своим факелом, догадался он.

Толстуха ухватила его за руку:

— Давай, Преподобный. Собирай манатки.

— А остальные?

— Каждый за себя. А те, о ком ты, похоже, уплыли по реке вечности, как говорится. С динамитом шутки плохи.

— Черт.

— Да ладно, ни один не стоил потраченной взрывчатки, уж поверь, я их знала. Уносим отсюда свою задницу.

— Мне шагу не ступить.

— Еще поглядим, и без разговоров.

— Моя нога.

Она выпустила его и посветила факелом.

— Ага, камнями завалило. Вот, держи факел. Попробую их сдвинуть.

Он откинулся на спину, подняв факел повыше, пока Флауэр возилась с обломками. Вскоре ногам стало свободнее, и он сел.

Флауэр забрала факел и посветила ему на ноги. — Глянь-ка.

В один сапог Преподобного зубами вцепился кобольд.

— В лодыжку метил, гадина. Удачно подорвали. Джебидайя тряхнул ногой, сбрасывая кобольда. Флауэр помогла ему подняться. Одной рукой удерживая Преподобного, который обхватил ее за плечи, а другой — факел, Флауэр освещала путь к выходу. В отблесках света Джебидайя заметил останки Большой Мамочки, которые усеивали пол и стены. У самого выхода он споткнулся о ее голову — вернее, половину головы с вытекшим глазом и куском челюсти.

— Тьфу, мерзость, — сказала Флауэр, разглядывая находку. — Я по сравнению с ней прямо красотка.

— Флауэр, — произнес Преподобный, — ты прелесть.