Дорога мертвецов

– Походишь с мое, тоже будешь чувствовать. Самое безопасное место – это дорога. Но и на ней подстрелить могут.

Страшно и неуютно было идти по дороге. Костя только и делал, что вертел головой, пока Бараско не сказал:

– Успокойся. Они же не дураки. Сидят в местах, где нет радиации и вылезать им не резон. Вот если б ты к ним в гости пожаловал, тогда бы они еще посмотрели, что с тобой делать.

Только он это произнес, как пуля, посланная издалека, всего лишь чиркнула тополиную ветку, и Бараско присел.

– О, бля… – удивился он. – Поприветствовали.

Потом они передвигались только перебежками, а Бараско уже не философствовал на тему радиации и тех, кто прячется за ней. А выстрелили по ним из недостроенного дома на перекрестке. Бараско сказал, что не стоит с этим разбираться, потому что для них сделали большое одолжение – напомнили, что это Дыра и что здесь ворон не ловят.

Потом они весьма спокойно миновали автовокзал, заправочную стацию и городской сквер с памятником Вождю.

– Вот, все как у людей, – сказал довольный Бараско, и они взошли по крыльцу в 'Дом мух'.

Вход был обложен мешками с землей, а в амбразуре торчал раструб ДШК, и дежурили три человека с АКМами.

Перед входом висела прострелянная в нескольких местах табличка с надписью: 'Аборигенам вход со двора'.

К удивлению Кости у них с Бараско даже не потребовали документы, не говоря об оружие, на которое никто не обратил внимания.

– А почему 'Дом мух'? – спросил Костя, пока они поднимались на второй этаж.

– А это перевод с местного диалекта. При коммунизме все было для народа, и к мнению местного населения прислушивались. Это уже потом пытались переименовать в Обком или Райком партии. А когда развалился СССР, осталось одно старое название. Так и закрепилось 'Дом мух'. А что, почему и как? Никто не знает.

В приемной было пусто. Секретарша – миловидная женщина лет тридцати, разукрашенная, как индеец, вышедший на тропу войны, расплылась в улыбке:

– Ред! Ты, что ли?

– Я! Я! – важно надул щеки Бараско.

– Мы тебя уже и не чаяли увидеть. Поговаривали, будто ты погиб на Выселках.

– На Выселках не я погиб, а Тополь и Эльза.

– А-а-а… Точно! – подняла секретарша ухоженный палец с маникюром факельного цвета. – Я забыла! Он за мной еще так красиво ухаживал, не против был жениться, а потом эта Эльза… противная гадина!

Костя с удивлением посмотрел на Бараско, потому что не заметил, когда он успел поменять грязный бинт на свой неизменный красный платок и даже пригладил непослушный ежик.

– У себя?

– У себя, – радостно подпрыгнула секретарша. – Сейчас доложу.

– Рахиль Яковлевна, к вам Бараско!

– Бараско?! – безмерно удивился голос. – Секунду…

Ровно через секунду лакированная дверь в кабинет стремительно распахнулась и появилась старуха с фарфоровыми зубами. Костя ожидал увидеть кого угодно, но только не высокую костлявую женщину с плоской грудью, в пестром платье с глубоким декольте и связкой ярких, разноцветных бус, как у африканских дикарей. К тому же она была еще на высоченных каблуках. Благородная седина пробивалась в замысловатой прическе, и только глаза – одни глаза, темные, как вишни, и пронзительные, как свет фар в ночи, были азартными, молодыми и колючими.

– Ред! – воскликнула она. И даже, кажется, в тот момент, когда обняла Бараско, всплакнула. – Совсем не ожидала тебя увидеть. Совсем. Пойдем ко мне. А-а-а… ты не один? – поймала она взгляд Бараско, брошенный в сторону Кости. – Пусть твой друг подождет. А мы поговорим тет-а-тет. Автоматик-то оставь. Здесь все свои.

Бараско не без замешательства отдал Косте 'американца' и пропал за высокой двойной дверью с тамбуром метровой глубины. Такие двери Костя видел только в высококлассных телестудиях. Ни один звук не доносился из-за подобных стен.

Не успел Бараско исчезнуть, как в приемную вошел человек в костюме, в галстуке и в черных очках. Он сел рядом с секретаршей, которая назвала его Альбертом, и уставился на Костю. Косте стало не по себе. К чему такой прием? – удивился он. И что это значит?

Как скромный человек, он спрятал автоматы за кадку с фикусом. Но в пику новоявленному Альберту в черных очках, достал свой АМ-74М и стал грязным платком вытирать ствол и проверять, сколько патронов осталось в рожке. Появление такого оружия в руках Кости привело Альберта в страшное волнение. В это время Рахиль Яковлевна попросила секретаршу найти какого-то Ноздрюхина. Секретарша долго разыскивала Ноздрюхина, пока не выяснила, что он 'где-то на территории'. Все это время Альберт следил за манипуляциями Кости с автоматом с неотрывным вниманием. Костя не стеснялся в своих действиях и периодически, как бы ненароком, направлял в сторону Альберта ствол автомата. Как только секретарша поднялась, чтобы идти на территорию, Альберт подскочил:

– Я с тобой!