Дорога мёртвых (том 1)

– Когда ты увидишь Трир своими глазами, то перестанешь верить в случайность тамошних смертей. Сердечные приступы у инспекторов, кровавый понос у сборщиков налогов…

На этот раз она передёрнула плечом и задрала подбородок:

– Не пытайся запугать меня, генерал. После Йелльвара и проклятых деревень я пойду за тобой и в сумрачную задницу, лишь бы не сидеть в крепости в ожидании очередного боя. На этот раз ведь будет бой?

Теперь он невольно залюбовался вспыхнувшим в её глазах огнём – безжалостным, злым.

– Будет. Агата Флеминг отказала герцогу Лукасу в полюбовном решении земельного вопроса. Мы возьмём её город силой и вернём Высшему Совету влияние над западной границей.

Мередит ревниво прищурилась, будто бы «взять силой» относилось персонально к графине Флеминг и исполнять сие действо намеревался её драгоценный генерал и близкий друг.

– Она женщина, Вольдемар. Она не забыла, как ты лишил её супружеского счастья.

Граф Гермунд, конечно. Жители графства Трир и близлежащих областей почитали этого самонадеянного придурка за великого героя. В их глазах только герой мог броситься на защиту собственного города в одних подштанниках. Смельчака остановила стрела одного из лучников Гвинты, но генерал знал, что жертва со стороны города была не единственной. Нерождённое дитя графини много лет требовало возмездия, и теперь, несмотря на уверенность Мередит и подкрепление со стороны королевской армии, придётся пролить немало крови. Что же до самой графини – как день было ясно, что несмотря на отсутствие магии, она представляла собой угрозу, равную целому отряду теневых магов.

– Мы должны заняться её шпионами, – помолчав, сказал генерал.

– Ручные эльфики? Я наслышана об их необычайных способностях, – искательница измерила шагами кабинет, пройдясь до противоположной стены и вновь вернувшись к придверному коврику с вытканными на нём гербами правящих семейств.

– Не только. Вычислить и отловить эльфов в крупных городах не так сложно, но среди друзей рода Флеминг немало и людей. Которые могут выглядеть и действовать как порядочные граждане. Трир не должен узнать о том, что мы готовимся к походу. Позаботься о том, чтобы эта информация не утекла из Железной крепости раньше времени.

– Да, мой генерал, – ответствовала Мередит, по привычке вытянув спину.

Следующие слова дались инквизитору с огромным трудом, она почувствовала это кожей, которая уловила сдерживаемое стальными мускулами напряжение:

– Я хочу, чтобы ты приставила кого-нибудь и к Томасу.

Искательница склонила голову и осторожно прикоснулась к рукаву своего командира:

– Будет сделано. Этот кто-то должен играть роль приятеля или это должна быть… девушка?

Мередит видела, как скользнула тень по его лицу, когда он тихо ответил:

– На твоё усмотрение. Найди среди рекрутов первого года способного или способную. У него не должно появиться ни малейшего подозрения, что за ним следят.

Женщина кивнула. В душном воздухе кабинета медленно кружились пылинки, хотелось как можно скорее вырваться из этих стен, оседлать коней и рвануть во весь опор к озеру Мелерн, на берегу которого возвышалась Железная крепость, оплот Инквизиции.

Когда столичные ворота остались далеко позади, и перед отрядом искателей раскинулись поля с мелькавшими в отдалении светлыми домиками, Мередит поравнялась с генералом и всё-таки сказала то, что не хотела доверять чужим стенам:

– Ты уверен, что Томасу следует оставаться в Университете?

– Он сам выбрал этот путь, – холодно сказал Гвинта.

– Ты позволил ему выбирать, что само по себе не похоже на тебя, – сказала женщина звонко.

Отряд из восьми искателей, сопровождавший двух командиров, остался позади, скрытый клубами дорожной пыли.

– Несмотря ни на что, он мой единственный сын. Многое можно изменить, но не кровные узы.

Мередит ехала совсем рядом, её серый с подпалинами конь шёл размеренным шагом.

– А если бы ты мог изменить это? – склонив голову, спросила она.

– К чему тешить себя глупыми фантазиями? – негромко ответил генерал. – Я привык работать с фактами, причём часто – с весьма неутешительными.

– Первая любовь тоже неутешительный факт, генерал, – заметила она.

– Любовь есть не что иное, как временная иллюзия, Мередит, – отрезал Вольдемар Гвинта. – Всю жизнь я положил на изучение магии крови, будучи уверенным, что это единственная в своём роде субстанция, в которой заключена истина. О самой сути существ, об их способностях и возможностях. И надо же было случиться, что мой сын, моё продолжение и моя кровь, окажется предателем.

– Не ставь на нём крест, генерал, Томас ещё мальчишка и не вполне осознаёт свои поступки, – осторожно вступилась за юношу искательница.

– Довольно об этом, – нахмурился инквизитор. – Способность к предательству никак не связана с возрастом, но она хорошо характеризует душу.

– После того, что произошло, трудно сохранить душу в неизменном виде! – воскликнула Мередит.