Дорога на Дебальцево

Остается сама винтовка с разными механизмами, замечательно придуманными изобретателем для того, чтобы выбить из патрона пулю, прокрутить ее по нарезам внутри ствола и послать в цель. Вскоре перед Булатовой лежали крышка ствольной коробки с возвратной пружиной, затворная рама вместе с затвором, ударно-спусковой механизм с курком, обе деревянные накладки на ствол (цевье), довольно длинный металлический прут, называемый толкателем, поршень и газовая трубка с регулятором. Стала видна мощная, не штампованная, как у АК-74М, а фрезерованная на станке ствольная коробка, так сказать, основа изделия. Нигде ни единой шероховатости или царапины. На всех деталях выбит один номер: «746», — и это говорило о том, что винтовка, собранная на заводе почти тридцать лет назад, не ремонтировалась и никаким переделкам не подвергалась.

Особенно интересовал «Чайку» газовый регулятор, расположенный сверху на стволе. Положение клапана — летнее или зимнее — там регулировалось остроумно: между закраинами вставлялся патрон от винтовки капсюлем вниз и поворачивался. Летом клапан открывали, а зимой закрывали, уменьшая или увеличивая давление пороховых газов, обеспечивающих действие автоматики.

Кисточкой, слегка смоченной в керосине, она прошлась по деталям в коробке ударно-спускового механизма (УСМ), раствором кальцинированной соды промыла ствол, фланелевой тряпочкой прикоснулась к тонко отшлифованным, умещающимся на ладони частям из затворной рамы, изготовленным из светлой стали: ударнику, затвору, выбрасывателю, его пружине.

Сложную систему придумал талантливый инженер Евгений Драгунов, но разбирать, собирать, чистить его винтовку просто. Конечно, если иметь определенные навыки, быть аккуратным и внимательным…

Кафе «Иллюзия» в центре Славянска до весны 2014 года было заведением нарядным, пафосным, претендующим на особый шик. Днем в нем обедали хорошо обеспеченные люди, вечером веселилась молодежь. Гражданская война на Украине внесла изменения в эту размеренную жизнь. В кафе стали кормить ополченцев, штаб обороны города находился недалеко. Сначала тут изо всех сил придерживались прежнего меню. Однако украинские каратели, постепенно стягивая кольцо окружения, мешали подвозу продуктов, и скоро количество блюд сократилось до минимума: суп, каша, хлеб, компот или чай.

Сергей Щербина принялся объяснять Александре причины столь скромного выбора.

— Пустяки, — ответила она, — мы — на войне.

— Хорошо, что вы это понимаете.

— Но как вы попали сюда? — спросила она, пригубив чашку горячего чаю.

— Я давно знаком с Игорем Стрелковым, — ответил он. — Сблизила нас страсть к военной истории России. Мы оба участвовали в движении военной реконструкции, только он увлекался эпохой Первой мировой войны, носил мундир Московского драгунского полка образца 1916 года. Вообще-то по образованию он — историк, окончил Московский государственный историко-архивный институт.

— Военные игры в старинных мундирах и настоящие боевые действия — не одно и то же, — усомнилась Саша.

— Он и сам так думал, — кивнул головой майор запаса. — Потому отправился на войну, воевал в Приднестровье, в Боснии, на Северном Кавказе.

— Служил в армии?

— Конечно, как все нормальные мужики. Сначала срочную службу рядовым в Вооруженных силах Российской Федерации, потом по контракту — сержантом, потом — в спецназе ФСБ. Звание — прапорщик. У него и награды есть. Орден Мужества и три медали.

— Вижу, он вам нравится.

— Дорогая Саша, слово «нравится» в данном случае совершенно не подходит, — возразил Щербина. — Я признаю его авторитет. У Игоря — боевой опыт и талант командира. Люди ему верят. Кроме того, он — человек идейный. Он — за Россию.

— Прекрасная характеристика! — улыбнулась Булатова.

— А вы за кого? — спросил Сергей, заглянув ей в глаза.

— Я? — она помедлила с ответом. — Я — за тех, кто бился с фашистами на фронтах Второй мировой войны и жизнь отдал за Родину. Но поколение победителей уже ушло. Вот наследники нацистов и зашевелились…

— Что ж, вполне убедительно, — согласился он.

— Хочу задать вам вопрос. Про «Белую бабушку». Вы к ней приезжали после того случая с гранатой?

— Нет. Не довелось.

— Шевкие Мансуровна посетила меня в госпитале.

— Ну, она человек активный, — сказал Щербина.

— Старушка подарила мне одну интересную вещь, — Булатова достала из нагрудного кармана куртки снайперский портсигар.

— Забавная штука! — Сергей Петрович стал крутить портсигар в руках, нажал на кнопку замка, открыл, посмотрел на папиросы, потом бросил удивленный взгляд на Александру. — Неужели ваши?

— Теперь мои, — призналась она.

— Видите ли, я люблю древности, особенно — армейские. Всякие там пряжки, пуговицы, кокарды, аксельбанты, вензеля, знаки для погон и униформы. Но подобного раритета в моей коллекции нет, — майор запаса вернул Булатовой уже закрытый портсигар.

— Она сказала, что это — портсигар Людмилы Павличенко. Может ли такое быть?