Дорога на Дебальцево

Как будто отвечая на эти слова, издали донеслось гудение моторов. К злополучному участку дороги на изрядной скорости подъезжали три легковых автомобиля. Ствол вражеской винтовки опустился вниз и ушел чуть влево. Сверхметкий стрелок за камнями брал небольшое упреждение, чтобы поразить водителя головной автомашины — темно-кипичного цвета «ЗАЗ-Славута» с двумя корзинами, привязанными на крыше, — сразу в голову. «Огонь!» — скомандовала сама себе Булатова.

Выстрел из СВД прозвучал громко.

В ответ с северного склона тотчас заговорили оба пулемета. Пули, сшибая листья с кустов орешника над головами снайперов, улетали куда-то вдаль. Геннадий Гринев уперся плечом в деревянный приклад своего ПКМ и нажал на спусковой крючок. Пулемет выдал короткую очередь.

Братья-минометчики, достав из ящика мину, которая имела вид толстой палки с оперением на одном конце и овальным утолщением на другом, ждали приказа Дорошенко, но командир, держа у глаз бинокль, медлил. Вражеские пулеметы прямо-таки захлебывались от огня, стреляя не по дороге, а по позициям группы «Дюжина». Подполковник в отставке дал отмашку минометчикам и показал четыре пальца, то есть — четыре выстрела. Они были почти бесшумными и бездымными (особенность миномета 2Б25 «Галл»), но удар по противнику получился удачным.

Мины прошуршали над дорогой и со свистом приземлились на противоположном склоне. Взметнулись вверх обломки кустов, куски чернозема, камни от забора. Люди, которые ехали на легковых автомобилях, с криком выскочили из машин, чтобы спрятаться в кюветах. Однако все они остались живы и вскоре продолжили свое путешествие к российской границе…

Соблюдая меры предосторожности, в сопровождении автоматчиков, «Чайка» и «Кречет медленно поднимались по склону к позиции «укров», несколько дней державших под прицелом дорогу.

Залпы миномета «Галл» сделали свое дело.

Пулемет «FN Minimi» пришел в полную негодность, пулеметчик погиб. Второй пулемет «Shrike» валялся на земле, но его пулеметчика не было нигде видно. Впрочем, снайперская винтовка уцелела, а эстонская молодая женщина по имени Биргитте, стрелявшая из нее, получила тяжелое ранение в грудь пулей из патрона 7,62Б-32, магазин с которыми Александра использовала на этот раз.

Бронежилет эстонки пуля со стальным сердечником пробила, хотя он и смягчил удар. Попадание произошло в правое легкое, между вторым и третьим ребром. Картина характерная: обильное внешнее кровотечение, затрудненное, булькающее дыхание с хрипом. Сочувствуя истекающей кровью рослой блондинке с голубыми глазами, Круглянский снял с нее «броник», достал коробку с армейской индивидуальной аптечкой, извлек из нее шприц-тюбик с буторфанолом-тартатом 0,2 % и сделал обезболивающей укол, затем наложил санитарный пакет с бинтом прямо на разорванную форменную куртку пестрого желто-зелено-коричневого цвета.

Командир «Дюжины» изучал ее документы.

Из них явствовало, что Биргитте Кильп является сотрудником американской частной военной компании «WhiteWater» и эта самая компания просит всех оказывать ей содействие в случае ранения или нахождения в плену. Эстонка довольно сносно говорила по-русски. Она спокойно объяснила, что ничего плохого людям на Донбассе не желает. Просто у нее подписан договор с американцами, они очень хорошо платят и потому ее обязанность — выполнять приказы руководства компании, а не предаваться размышлениям о том, гуманно это или негуманно.

— Вы должны доставить меня в госпиталь, — сказала Биргитте. — Компания компенсирует вам затраты.

— Там, на дороге, находятся сгоревшие автомобили и тела убитых вами мирных жителей. Будет ли «WhiteWater» платить их родственникам? — спросил Дорошенко.

— Такого пункта в моем договоре нет.

— Мы — добровольцы, договоров ни с кем не заключали, денег нам не платят. Выручать американских наемников из беды — не наша задача.

— Проявите милосердие к женщине, — тихо попросила эстонка. От сильной кровопотери лицо у нее становилось восково-белым.

— На войне есть только комбатанты и нон-комбатанты, — ответил Тарас Григорьевич. — Вы — комбатант, и с вами разговор особый…

— Мне всего двадцать восемь лет, — сообщила ему Биргитте Кильп. — Я выдержу перевозку. Но не медлите, пожалуйста…

Красотка из частной военной компании совершенно не интересовала Булатову. Это была всего лишь мишень, в которую ей удалось попасть с первого раза. Однако «Чайка» хотела осмотреть ее оружие, уцелевшее при минометном обстреле. Она уже определила, что такой снайперской винтовки в коллекции московского стрелкового клуба нет, но учитель часто показывал ей заграничные рекламные проспекты с новыми образцами, присылаемые в клуб, и там нечто подобное встречалось. Она попросила у командира разрешения ознакомиться с трофейным ружьем более подробно.