Дорога на Эшгет

Головокружение прошло к ночи, но для пущего порядка Когон все же осушил бутыль. Хрупкое стекло полопалось в ладони, и он швырнул осколки. Это все — дурной сон.

Но тлеющие стены на линии горизонта говорили об обратном. Клубы дыма и запах гари, пропитавший буквально все вокруг, подтверждали слова Ригарда. Нового Императора людей. И, как следствие, всего мира.

«Мы сами решаем, когда время» — всплыли в памяти слова Истинных. Но когда это самое время, если не сейчас? Все рушится, и единственное, что он может — только наблюдать. Ах да, еще уничтожить свое собственное племя.

Когон уселся у воды. Холодное течение обдавало ступни, изо рта вырывался горячий пар. Он не может сдаться.

В тишине пустого лагеря его дыхание казалось громом, и теперь он жалел, что может ясно видеть. Лучше бы оставался в забвении, в своей наивной вере в борьбу.

Наверное, это бесполезно. Нет смысла идти против системы — Ильсо ошибался. А теперь и вовсе пропал, если не стал жертвой Человека. Но зачем? Зачем он показал ему Истинных — силу, способную справиться с Империей?

Они не оставили ничего. Только слабость и острый холодок под грудью. И теперь, в ночи перед нечестной битвой, он крепчал. Этот маленький холодный огонек рос и превращался в стальной шар внутри, река глушила страх и сомнения, и сталь забирала боль. Ненависть гасла в морозных волнах, обида стиралась, и приходило понимание Истины. Того, что он должен делать.

Остаток ночи, до сборов, он провел в бдении. Поутру Гнехт окликнул его, и Когон не задавал вопросов. Он подошел к месту сбора и оседлал варга. Орки озирались на него и шептались безо всякого стеснения, но он дернул поводья. Где бы ни было сейчас его племя, оно не проиграет.

Пыль бросалась в глаза, оседала на лицо и доспехи, мощные лапы варга тоже покрылись серой пеленой, но Когон гнал лишь вперед. Он не оборачивался на своих сослуживцев, он хотел лишь скрыться с глаз.

Он мчался вдоль Вьюнки, по дороге у рваного берега, не имея особой цели, пока ему не преградил путь всадник. Такой же покрытый пылью и потом силуэт, с лицом, повязанным платком, верхом на варге.

— Не спеши, Когон, — говорил Гнехт. — Если скроешься, тебя объявят дезертиром. Как твоего дружка-эльфа, помнишь о таком?

— Где он? — Когон натянул поводья, варг резко остановился, поднимая очередной столб пыли. — Эльфов даже не нанимали, чтобы объявить дезертирами.

— Однако он исчез. И очень интересно, что же случилось с тобой в момент его пропажи. Наш Император слишком учтив, чтобы задавать неудобные вопросы, но мы с тобой не чужие.

— Ты ведешь орков уничтожать орков! И после этого мы не чужие?? — Когон прорычал. За спиной послышался топот. Отстающие орки приближались.

— Будущее за Империей, и я выбрал его. В племени мы доживали последние дни. Не люди, так змееголовы поработили бы нас! И что-то мне подсказывает, у нас бы не было выбора сдаться самовольно, — он подал знак приближающимся. — Зря старейшина не одобрил союз, мы могли бы стать частью Империи.

— Напомни мне, Гнехт, когда захват и разорение земель стало считаться союзом? — Когон сплюнул, и, гася подступающий озноб, приблизился к нему. Но Гнехт развернулся, и его варг сорвался с места.

За столбом пыли Когон почти не видел его, но направление осталось неизменным: орки направлялись к истоку реки. Что-то подсказывало, не было здесь никакого племени. Гнехт просто должен был расправиться с несогласными. И если так, то… вероятно, он не одинок в своих мыслях.

Когон на миг обернулся. Вместо соплеменников он увидел серые фигуры, слившиеся с дорожной пылью — все, как один, следовали за предводителем. Интересно, какую байку придумал для них Гнехт?

Но в том, что они направлялись к племени, он не соврал. Совсем скоро, когда река начинала поворот, они обнаружили мостик. А за ним — догорающий костер. Котелок был брошен рядом.

— Сюда! — Гнехт спрыгнул на землю, перебрался на другой берег и первым вошел в заросли. Сунул руку в тлеющие угли. — Еще горячие. Обыскать местность!

Орки разбрелись по округе, Когон осмотрелся. Костер, с дюжину палаток, брошенная посуда, одежда. Здесь вправду кто-то был. И покинул дом не позднее, чем с час назад.

Пахло едой. Даже головешки впитали в себя запах жареного мяса. Когон выдохнул: им удалось уйти. Борьбы не будет, и теперь главное вернуться.

— Тощая задница Бронга, они улепетнули! — из зарослей показался Йорхен — крепкий орк, ранее служивший в гарнизоне. — Мы прошлись по округе, варгов пустили по следу, но они еще не вернулись. — Он утер пот со лба и поставил руки на пояс. — Будем ждать?

— Главное найти старейшину, — Гнехт кивнул товарищу. — Остальных отыщем позднее.

— Вы явно бредите, — Когон вмешался. Из горла вырвался протяжный рык. — У вас нет семей? Сородичей? Друзей, с кем вы выпивали, глядя на закат? Они — наше племя!

Орки переглянулись и залились хохотом. Йорхен похлопал его по плечу:

— Когон, ты славный малый, но орки — это прошлое, чуешь? Мы вступили в новую жизнь. Император позаботится о нас.

— Он уже позаботился, — Гнехт его поправил, — когда пришел в наше племя.