Читаем Дорога на малолетку полностью

— А если не он, а другой кто-нибудь придет? Сюда ж много кто ходит, кроме него. С другими все выпьем, и никакой мировой не получится. Я и так у родителей водку сп…дил. Потом где брать? Бабок нету пока ни х..я.

— А че ты не сказал, что у родоков водку взял? — спросил Виталий.

— Ну а разница какая? Взял да и взял. Считай, что на бабки купил. Но больше пока ни купить, ни сп…здить не смогу, там и нету уже ни х…я больше.

Виталий почесал затылок. Это было верно, прийти мог кто угодно, и пришлось бы пить с теми, кто пришел. Но тут ему пришла в голову мысль, он вскинул голову и сказал:

— Давай так тогда. Бухнуть тебе щас все равно надо. А потом будем смотреть, кто идет сюда. Если Жека будет идти, то сразу ставим пузырь со стопарями на стол, и с закуской, и делаем вид, что только начали бухать. А если кто-то другой будет идти, то не достаем просто ниче из сумки, и все.

Димон посмотрел на друга, и было видно, что в этот раз он заинтересован уже. Но сначала он спросил:

— А откуда мы их увидим? Надо ж успеть поставить все на стол.

— Да хули там ставить, пять секунд. Одну бутылку, стопари, и сверток. Я вон на углу постою, в обе стороны буду все видеть. Махну тебе, у тебя еще почти минута будет, пока они сюда от гаражей дойдут. И если из-за общаги — тоже. А с дороги им идти и еще дольше.

Димон опять посмотрел на сумку и поднялся с парты. Движения его были медленными и неуверенными, и Виталий, видя уже молчаливое согласие друга, сам быстро достал сумку и вынул оттуда бутылку водки.

— Надо только закупорить будет чем-то, — произнес Димон и стал смотреть по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего.

— Да вон пробка валяется как раз, — показал Виталий и сам сразу нагнулся за ней в траву.

Подняв пробку, он обдул ее со всех сторон и стал впервые в жизни открывать магазинную водку. Раньше он только видел, как это делается. Только теперь он понял, что слова Димона насчет начатой бутылки были не так уж и лишены смысла. Открывать заводскую, запечатанную бутылку водки было бы гораздо эффектнее при «гостях», чем вытаскивать зубами заткнутую пробку. Но делать было нечего, Димон совсем размяк от ожидания этой встречи, и надо было его взбодрить. К тому же еще одна запечатанная бутылка все же оставалась.

— Давай стопарь, — сказал Виталий, открыв бутылку, — пару стопарей сразу залпом пей. Закуски достать тебе?

Димон кивнул головой и сам достал из сумки пластмассовую стопку и кусок хлеба с колбасой. Виталий налил ему. Пару стопок Димон выпил сразу. Видно было, что ему сильно противно, он морщился, но выпил залпом. Засунув в рот кусок бутерброда и продолжая морщиться, он заткнул бутылку пробкой и положил ее обратно в сумку.

— Во-о, щас нормально будет, не будешь такой напряженный, — подбодрил его Виталий и стал отходить к углу электрощитовой. — Все, сиди там, я тебе махну, если че.

Димон сел обратно на парту, жуя бутерброд. Виталий встал на углу, чтобы было видно подходы к курилке со всех трех сторон. С четвертой стороны был другой ряд гаражей за электрощитовой, и оттуда никто не подходил раньше. Так что с этого места просматривались все подходы, и Виталий был уверен, что его план сработает. Он покрутил головой, посмотрел по всем направлениям и перевел взгляд на Димона. Тот дожевал бутерброд и стал закуривать сигарету. Она вдруг выпала из его рук на землю и, нагибаясь за ней, Димон пошатнулся.

— Че, уже торкнуло что ли? — усмехнулся Виталий.

— Бл…дь, кажется, уже да, — ответил недоуменно Димон и стал как будто прислушиваться к своему состоянию.

— Ну это ж не жратва, тут градусы быстро в кровь попадают, — улыбаясь, сказал Виталий и повернулся на дорогу за общежитием.

Там никого не было. Посмотрев еще раз на Димона, который все еще стоял и слушал свой организм, Виталий развернул голову и посмотрел в сторону гаражей за домом Кеши.

— Бл…дь, доставай скорей, — чуть не выкрикнул он и отпрянул от угла.

Жека с Лешей Быковым и еще с кем-то, кого Виталий не успел разглядеть, уже прошли половину пути от гаражей до курилки, пока Виталий с улыбкой разглядывал Димона. Им оставалось идти метров пятнадцать до угла. Димон доставал бутылку слишком бережно и медленно, как будто хотел потом вернуть ее обратно родителям. Виталий подлетел и, схватив сумку, начал сам быстро выкладывать и разворачивать на парте закуску.

— Пробку вытащи, — спешно сказал он нерасторопному Димону и присел на парту рядом с уже развернутым импровизированным столом.

Жека показался из-за угла как раз в тот момент, когда Димон зубами выдернул пробку из бутылки. Увидев боковым зрением входивших в курилку, Димон начал сразу наливать водку в стопки.

— О-о-о, ни х…я! — радостно воскликнул Леша Быков, увидев Виталия. — Ты опять бухаешь?! Я е…анусь!

— Не опять, а снова, — ответил с улыбкой Виталий популярной поговоркой и пожал протянутую руку.

— Дон рассказывал, что тебя там уже хроником называют, в фазанке, — продолжал свои подколки Леша.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное