Дорога на Москву

Мы расплатились по счётчику и медленно выбрались из такси. Теперь можно было никуда не торопиться. Я даже купил себе бутылку минеральной воды.

Молодая продавщица, сверкая раскосыми глазёнками, попыталась всучить мне чипсы, орешки, мороженое и ещё какую-то дребедень. При этом она не только несколько раз дёрнула меня за пиджак, но и дотронулась до руки. Судя по ужимкам, прерывистому дыханию и нервному смеху, останавливаться она не собиралась.

– Пойдём в автобус, – предложил я Сергею.

– Вон уже наши на карах подъехали, – сказал он, и особого энтузиазма в его голосе я не услышал. – Наверное, надо доложиться.

Но докладывать о своём возвращении нам не пришлось. По очереди к нам подходили ответственные товарищи и сообщали, что, во-первых, изменение графика передвижения кортежа недопустимо ни при каких обстоятельствах, во-вторых, лицо, отставшее от кортежа, будет само добираться до консульства, до которого отсюда как до неба, и в-третьих, билеты на самолёт это лицо будет приобретать за собственный счёт.

– Это же Шаньдунь! – с чувством сказал один из начальников.

– Что сие означает в переводе с китайского? – осведомился я.

– Высокая гора.

– Высокая дыра? – не расслышала Оксана, журналистка, которая никуда не опоздала, но тем не менее близко к сердцу приняла нашу оплошность.

– Именно дыра, – сказал я ей. – Ни консульства, ни английского языка, ни белых людей. Даже могилки не останется.

– Почему?.. – прошептала Оксана.

– Съедят с потрохами.

Мы погрузились в автобусы и поехали в Цзинан, столицу провинции Шаньдунь.

На убранных полях горели костры из кукурузной ботвы. Жемчужно отсвечивала вода многочисленных прудов, в которых, как я знал, нагуливали жир королевские карпы, китайцы их называли генералами. На изъеденных временем горах почти не было никакой растительности. С низкого неба сеялся мелкий дождь.

Это был срединный Китай, тот самый, который дал миру неповторимого Конфуция. А также ни на что не похожие письменность, картины и музыку.

4

– Ну и как тебе утка? – спросил Сергей, с сожалением глядя на свою пустую тарелку.

– Великолепна, – сказал я. – Возьми кусочек.

У меня на тарелке ещё немного оставалось, и я в свой день рождения решил быть щедрым до конца.

Сергей немного поотнекивался, но всё же взял кусочек.

В ресторане мы оставались одни. Бренди был допит, утка съедена, можно было расплачиваться и отправляться в гостиницу. Уставшие официантки сидели за соседними столиками и неотрывно смотрели на нас. Не было лишь бармена за стойкой. Вероятно, его сразил тот самый напёрсток бренди, который он опрокинул перед нашей трапезой.

– Счёт, – щёлкнул пальцами Сергей.

Это слово было понятно даже китайцам. Мы расплатились и поднялись со своих насиженных мест. Официантки встали тоже. Судя по их физиономиям, они сильно сожалели, что так и не смогли потрогать нас руками. Ничего, может быть, повезёт в другой раз.

Мы вышли из ресторана.

– У них когда-нибудь звёзды бывают? – спросил я.

– А как же! – удивился Сергей. – Они ведь придумали навигацию по звёздам.

– Ну да, – кивнул я, – вместе с порохом и бумагой. Но всюду, где мы были, висел смог.

– К Олимпиаде разгонят, – пообещал Сергей.

Пешеходная улица в полночь по-прежнему кишела людьми, но теперь это был другой контингент.

– Девушки не нужны? – на сносном английском обратилась к нам миловидная особа неопределённого возраста.

– Девушки? – остановился Сергей. – Девушки нам не нужны. Нам нужна ты.

Говорил он вполне серьёзно.

– Ми? – ткнула себя пальцем в грудь особа.

– Ты.

– Ми нельзя, – с лёгким сожалением сказала она. – Можно девушка.

– Только ты, – упёрся Сергей.

– Пойдём в гостиницу, – вмешался я в их диалог. – Нам после Конфуция только девушек не хватает.

– А что Конфуций? – сказал Сергей. – У него тоже дети были.

– А как же роль Коммунистической партии? – повёл я рукой, показывая, насколько всеобъемлюща эта роль.

Сергей посмотрел по сторонам, но руководящей и направляющей роли Коммунистической партии на этой улице не увидел.

– С проститутками даже китайские коммунисты не справятся, – заявил он. – Тем более, у них свой путь.

С этим я вынужден был согласиться.

Пока мы теоретизировали, китайская мамка растворилась в толпе.

Мы благополучно добрались до своей гостиницы. Она, кстати говоря, тоже называлась «Пекин».

– Зайдём ко мне, – сказал Сергей. – Теперь я должен тебя угостить.

Я знал, во что ему обойдётся виски или коньяк из мини-бара в номере. Но кто станет мелочиться после бутылки «Наполеона»?

Мы зашли в номер Сергея и расположились в креслах.

– Зачем здесь две двуспальные кровати? – спросил я, наблюдая, как Сергей разливает в стаканы виски.

– Для удобства, – пожал он плечами. – Сейчас везде так. Ну, за тебя!

Это была хорошая точка в праздновании дня рождения. Его не смогли испортить ни нарушение протокола на переговорах, ни отставание от кортежа в Цюйфу, родном городе Конфуция. А главное, до нас так и не добрались здешние красавицы со сверкающими глазами, похожие на зверьков. Всё-таки не зря Господь разделил людей на чёрную, белую и жёлтую расы.

С этой спорной мыслью я отправился к себе в номер.