Дорога на плаху

— Проводите эту гниду в воронок, там поговорим, — Ясенев брезгливо плюнул под ноги своего заместителя, резко повернулся и пошел к стоящей неподалеку милицейской машине. Следом за ним вели сюда же человека в пенсне.

— Я до последнего мгновения не верил, что ты продался, Акимов, — говорил Ясенев несколько возбужденно. — Ты занимаешь высокую должность, у тебя три звезды на погонах, но жадность тебя сгубила. Неужели шелест долларов для тебя настолько приятен, что ты променял на него достоинство русского офицера? Впрочем, к чему эта мораль и попытка понять твои действия? Поздно и безнадежно. Сейчас ты расскажешь все о своей преступной организации, а там я решу как с тобой поступить.

— Ты мне даешь шанс? — воспрянул духом Акимов.

— Да, я тебе дам шанс избежать позора, но сначала скажи, кто твой шеф? Кудрин?

— Нет, он руководил операцией только здесь. Шеф в Питере. Вам его не достать. Если бы вы меня не взяли, я бы его устранил.

— Почему?

— Чтобы он не устранил меня.

— Ясно, два зверя в одной клетке. Его имя, адрес?

Акимов назвал, а полковник присвистнул.

— Видишь, какой человек, — с надеждой в голосе сказал Акимов, — дай мне шанс, и я устраню его, это будет моей реабилитацией.

— Но нас больше интересуют наши дела, нежели питерские. Адреса, фамилии бандитов вашей организации.

— Я имел дело только с Кудриным.

— Как же Подшивалов?

— Подшивалов был толковым исполнителем, я знал о нем, он обо мне — нет.

— Чьих рук дело пожар на Спартаковской? Чей труп оказался в доме?

— Наследил Подшивалов, он идиот, запаниковал с арестом Кудрина, стал заметать следы, сначала убил своего водителя, затем привязал труп к кровати и сжег особняк.

— Ты знаешь, на чем прокололся?

— Нет.

— Тебя вычислил генерал Климов, а засветился ты на рапорте Петракова. Свою причастность к бандитам подтвердил, когда нам стало известно о новой отстойной базе из климовской депеши. О ней знали только ты и я. Словом, доказательств твоей вины хватает. Валюта, которая у тебя в саквояже, вся переписана. Кто еще знал о пароле?

— Кудрин.

Полковник Ясенев некоторое время молчал, затем, как бы решившись на что-то важное и ответственное, низким голосом сказал:

— Человека, продавшего совесть, можно сравнить разве что с профессиональным убийцей, потому что у последнего ее никогда не было. Ты весь в дерьме, Акимов, был бы рядовой офицер, я бы не стал ломать голову. Но ты подрываешь честь руководства, и я даю тебе шанс уйти из жизни не с помощью бандитского ножа в зоне или на пересылке. Оформите все бумаги и отведите эту гниду в его машину, оставьте один патрон в его пистолете, проконтролируйте. Это все, что я могу для тебя сделать. Полковник Ясенев вышел из машины, пересел в свою «Волгу» и водитель дал газ.

XX

Валентина Александровна измаялась за дорогу, хотя до Ростова добралась за сутки. Терзала неизвестность и то зачеркнутое слово, которое она не могла прочесть в телефонограмме. Она догадывалась, что оно не хорошее, тяжелое. Да, тяжелое состояние. От нее скрывали правду, чтобы не сразить наповал. Она понимала намерение, но не соглашалась. Лучше уж, знать все сначала, чем лишаться сознания потом.