Дорога на плаху

Собрав все силы, Евгения стремительно вскочила, и не успел хирург что-либо сообразить, как она бросилась к окну. Ударом кулака она разнесла стекло, с силой чиркнула запястьем по хищно торчавшим острым осколкам, вспоров вены. Кровь ударила фонтаном.

Палата потонула в жутком женском визге.

Хирург, оставив труп младенца, бросился к Евгении, но она встретила его ударом ноги в живот.

— Не трогайте меня! Я не хочу жить!

Кровь окрасила пол и стала растекаться. Кто-то бежал к ней. Евгения здоровой рукой вырвала из окна острый длинный осколок, сжала его как смертоносный клинок гладиатора.

— Не подходите никто, дайте умереть! — выкрикнула она, и почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Она стала оседать на пол, упираясь спиной о стену, размахивая из стороны в сторону своим смертоносным лезвием. Последнее, что она запомнила: перекошенное от ужаса лицо отца.

Генерал Климов ехал в длительную командировку в Красноярск с удовольствием по двум причинам. Первая, у него там осела дочь, выйдя замуж за местного инженера. Дочь собиралась рожать, и он ей будет хорошей опорой. Во-вторых, почти родные места, где он начинал свою карьеру. Сегодня Алена родила. Он непременно поедет и поздравит ее с сыном, а себя с внуком. Лишь потом позвонит жене.

Алена вышла в вестибюль без сына, чем-то взбудораженная. С радостью приняла букет роз, поцеловала отца, обвив его шею руками, и они уселись на кушетку. Поговорили о младенце, о ее самочувствии.

— Все хорошо у меня, папа, все прекрасно. Я здорова, Петюньчик мой весит три семьсот, бутуз крепенький, слава Богу, — прижимаясь к отцу, говорила счастливая мать. — Отлежим положенное и — домой. Как жаль, что мама далеко.

— Она прилетит на твою выписку, хочешь?

— Ой, папа. Это же главный подарок.

— Устроим пир на весь мир! — сказал Сергей Петрович, — но, я смотрю, ты чем-то расстроена, я бы сказал, взбудоражена.

— Ой, папа, у нас в палате такое произошло — страшно рассказывать! — голос дочери дрогнул. Она снова прижалась к отцу. И ее волнение передалось ему.

— Если это так тебя беспокоит, не вспоминай, твои волнения плохо отразятся на Петеньке.

— Я стараюсь не думать, но не могу. Не дай Бог, такого никому. — Она помолчала, отец поглаживал ее по голове, как бывало в детстве, и она не отказалась от ласки.

— Папа, я постараюсь не волноваться, но я не могу тебе не рассказать. Ты узнаешь о происшествии по долгу службы, а может до генералов такие эпизоды не доходят, но ты послушай меня, я все видела, лежала рядом, — и она коротко рассказала о трагедии.

— Я потрясен не менее тебя. Несчастная женщина. Она погибла?

— Ее спасли. Беда случилась в больнице. Для меня несчастье женщины тяжелее вдвойне: я ее знала раньше. Она лежала со мной на сохранении. Ничто не предвещало несчастья, и вдруг, — Алена сделала паузу. — Горе Евгении безгранично, а толкнуло ее на этот шаг — рождение второго ребенка-урода. Понимаешь, в чем ее трагедия? Болезненное осознание своей неполноценности. Но я то знаю, она здоровая, без комплексов.

— Это еще надо проверить.

— Я тебе говорю, как медик.

— Верю-верю. Но изучить стоит всю ее жизнь тому, кто будет ею заниматься.

— Папа, я тебя очень прошу: возьми под свой контроль. Это же необычное и страшное дело. Тебя оно должно заинтересовать.

— Но у меня и моей бригады иные задачи.

— Папа, но я тебя очень прошу!

— Хорошо, только из любви к тебе.

— Почему? Разве нельзя, вот так, просто?

— Из любви за всякое дело берешься охотнее, и идет оно плодотворнее. Кстати, кто у нее муж, отец ребенка?

— С мужем она разошлась после рождения первого сына, который все же умер, а кто отец второго ребенка — она никому не говорила. Отец у Евгении бывший военный, кажется, подполковник, ракетчик. Мать-педагог. Пенсионеры.

— Вот тут может быть, и зарыта собака.

— Хочешь сказать, виноват отец-ракетчик? Но он крепок, как кедр, ему шестьдесят, а выглядит на полста. Я его видела дважды.

— Как знать, как знать? — рассеянно сказал Климов. — Причин множество. Ты знаешь, но я пришел к тебе. Твой инженер был?

— Папа, почему ты Алешу так называешь? — надула губы Алена.

— Для солидности. Не каждый инженер может считаться инженером, а твой Алешка, я слышал, имеет солидный вес в этой когорте. Давай будем прощаться, — он поцеловал дочь в губы.

— Папа, ты мне обещаешь?

— Обещаю, как только она встанет на ноги, — сказал он твердо и удалился.

Скандалы в высшем эшелоне власти Красноярска, связанные с действием климовской бригады, смелой публикацией выдержек из интернетовского сайта, собранные неким борцом за справедливость, разоблачителем мафии под псевдонимом «Коготь-2», последовавшей отставки главного милиционера региона отодвинули на некоторое время дело Савиновой. Только Петраков продолжал следствие и уже имел солидную информацию, из которой вырисовывались досье как погибшей, так и ее любовника.