Дорога на Регалат

Варра заглянула в келью Атреллы, та спала как младенец, свернувшись калачиком, только что палец не сосала. Рыжая лекарка улыбнулась, накрыла помощницу одеялом. Уменьшительное "Трелька" само собой просилось на язык. Светлая и звонкая душа. Типичный котенок. Вроде большая, а поведение еще детское. Лечить рвется.

Варра вышла из кельи, свернула в свои апартаменты. Очень хотелось спать, но она заставила себя раздеться и вымыться, прекрасно понимая, что за пять суток дороги вряд ли удастся даже постоять под горячим душем. Так лучше хоть сейчас, пусть в ущерб сну, но понежиться под теплыми струями. Это было в ней от человеческой природы: хотя тигриная натура воду тоже любила, Варра очень брезгливо относилась к любым водоемам, особенно со стоячей водой. Но душ — это что-то особенное. Душ она обожала и могла стоять часами.

Не спал только советник. Он перечитывал письмо и в сомнении поджимал губы. С одной стороны, все правильно: пришла болезнь, коллега — главный лекарь Ханута — просит помощи… а с другой, два года подряд лихорадка еще ни разу не вспыхивала…

Лихорадка Гнота — ужасная болезнь, время от времени поражавшая население Ханута, в основном его болотистых провинций. За что Нэре насылает ее? Того литариям не понять. Бороться с этой напастью очень сложно. Обычная практика лекарей — лечить с помощью исцеляющих команд — тут не годилась. Стоило лекарю дотронуться до больного, и он сам обречен.

Несколько лет назад Варра привезла из экспедиции в горы волшебный состав на травах, спасший немало тяжелых больных. Но и его возможности были не беспредельны. Помог счастливый случай. В прошлом году бутыль с приготовленным, намоленным эликсиром оставили на шкафу лаборатории — специально в недоступном месте, чтобы случайно не смахнуть на пол. Кто-то из служительниц в свободное время попользовался вогнутым зеркалом, рассматривая прыщики на лице у окна, и оставил зеркало на подоконнике. Солнечные лучи, отразившись от зеркала, добрались до колбы с эликсиром на шкафу.

Отец Индрэ вошел в помещение и почувствовал очень тонкий аромат трав и еще чего-то, какой-то неуловимый запах. Тут он заметил, что на шкафу стоит колба с ярко-желтым прозрачным раствором, от которого и шел непонятный запах. На вопрос, с чем эта колба, сотрудники ответили: "С горным эликсиром". Но эликсир был изумрудного цвета, а эта жидкость — золотистого. Все бросили текущие дела и стали выяснять, что могло привести к изменению цвета. Догадались не сразу, а только на следующий день, когда солнечные лучи снова уперлись в то самое место, где накануне стояла колба. Значит, это свет Лита произвел в составе изменения. Но какие?

Испытания на подопытных животных произвели неизгладимое впечатление: из горного эликсира под действием солнца — Лита получилась живая вода, способная заживлять любые, даже самые огромные смертельные раны. Будучи влитой в рот только что умершему человеку, она заставляла биться сердце и оживляла. Получившийся препарат назвали "Эликсиром Лита".

Создали аппарат с зеркалами, в котором солнечные лучи концентрировались на колбе, нагревали готовящийся раствор. Как выяснилось, все травяные составы изменялись под действием солнечных лучей, с усилением лечебных свойств.

Ганумба для лечения пострадавших от лихорадки Гнота использовал состав на основе сока хамили — лианы, оплетающей стволы дерева Жа. Только это соединение придавало соку хамили целебные свойства, что-то она вытягивала из ствола. Трудность вся заключалась в редкости такого сочетания. Хамилия оплетала практически все деревья в джунглях, а вот Жа было редкостью. Одно если встретится — уже счастье, а рощами или группами оно не росло. Исследователь Ханута Ден Ливинг, впервые описавший это дерево, назвал его деревом Нэре — ревнивым и стремящимся к одиночеству.

Перенесшие лихорадку выживали, приняв зелье, но оставались с огромными следами заживших язв на коже. Поражения были настолько сильными, что многие, особенно девушки, упрекали лекарей, что те не позволили им умереть от болезни. И лекари уже вручную занимались пластикой, восстанавливая выжившим внешний вид — разумеется, не бесплатно. А только тем, кто был способен расплатиться. Закон запрета благотворительности работал во всех странах на западной стороне от Большого Рипенского хребта.

Вспышки лихорадки Гнота происходили с регулярностью в два-три года, весной. Их ждали, к ним готовились. Но не в этом году. Может быть, действительно не обошлось без регалатских?.. Но вообще-то вряд ли. Если раскроется, что эпидемия — диверсия, разразится большой скандал.

В прошлом году советник сам ездил в Ханут, помогать Ганумбе, и рассказал о только что открытом чудесном эликсире, фляжка которого оказалась у Индрэ с собой. Его подмешали к соку хамили и дали больным. Эффект превзошел самые смелые ожидания. Исцеление наступило за считанные часы и без каких-либо рубцов и язв. Но эпидемия фактически уже была побеждена, и, уезжая, советник Анколимэ пообещал помочь в следующий раз.

Ганумба не забыл обещания.