Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы)

Федотов, не ответив, повернулся и двинулся по траншее. За ее изломом начинался неглубокий ход сообщения, который вел в тыл, к твердой земле, где находилось несколько замеченных мною раньше землянок. Мы спустились в одну из них. В землянке на столе, покрытом плащ-палаткой, стоял фонарь "летучая мышь". У входа сидел телефонист. Перед ним на табуретке стоял зеленый ящик полевого телефона. Койка командира роты была, так же как и стол, покрыта плащ-палаткой.

При нашем появлении телефонист вскочил и доложил, что за время отсутствия командира роты его никто не вызывал.

Я сел и предложил сесть Федотову.

- Отошлите связиста, - сказал я, - и прикажите прислать сюда политрука роты.

- Переселись, Луньков, - сказал Федотов тихим, не то усталым, не то безразличным голосом.

Боец вышел, унося под мышкой свой зеленый ящик.

- Политрук прибыть не может, товарищ подполковник. Он находится на посту в боевом охранении.

- Так подмените его. Тем более что в боевом охранении политруку находиться не полагается.

- Ни подменить, ни вызвать его я не смогу. - В голосе Федотова зазвучали прежние упрямые нотки. Я подумал, что он не хочет, чтобы политрук присутствовал при нашей беседе. "Уж не намерен ли он чем-нибудь "купить" меня? - мелькнула вдруг мысль. - Ну, что ж, посмотрим".

- Попрошу вас, товарищ капитан, ответить на мои вопросы. - Я вынул из полевой сумки блокнот и вечное перо. - Возможно, вам придется иметь дело со следователем, тогда вас предупредят об уголовной ответственности за ложные показания. Но если вы будете правдивы с командованием, которое я представляю...

- Прошу не запугивать.

- Я не запугиваю, а предупреждаю. И вообще на вашем месте я вел бы себя иначе...

- Уж наверное иначе, - отозвался Федотов. - Первым делом отвели бы роту назад. Так что, может быть, и хорошо, что не вы на моем месте.

Это был уже прямой личный выпад, чуть ли не упрек в трусости.

- Не корчите из себя героя, товарищ капитан! - С этими словами я резко поднялся. Вскочил и Федотов. - Вы позволяете себе недопустимые вещи. Вы обманываете командование!

- Я обманываю?..

- Извольте не перебивать, когда говорит старший по званию! Да, вы обманываете командование. Глупо, неправдоподобно, но обманываете. В своих письменных донесениях вы даете ложные сведения о потерях.

- Я командование никогда не обманывал и сведения всегда подавал точные.

- Вот как! Да ведь не далее как десять минут назад вы мне сообщили нелепые цифры... Прошу не перебивать! Вы заявили, что до начала боев на данном участке в роте было сто пятьдесят семь человек.

- Так точно. Было.

- Сорок шесть человек, по вашим словам, выбыло в медсанбат.

- Так точно.

- Сто пятьдесят семь минус сорок шесть равно сто одиннадцать, не так ли?

- Именно так, сто одиннадцать.

- На мой вопрос, сколько человек находится в строю, вы тоже назвали эту цифру - сто одиннадцать.

- Так точно.

- Выходит, если уважать арифметику, за месяц боев на этом участке в роте нет ни одного убитого? На что вы рассчитываете? На то, что вокруг вас одни простофили, которые поленятся раскинуть мозгами и обратить внимание на цифры ваших донесений?!

- Того, что в роте нет убитых, я никогда не писал и не говорил.

Голос Федотова звучал глухо, но агрессивные нотки в нем исчезли.

- Я сказал, что все в строю, - это другое дело.

- Разумеется, другое. На бумаге у вас все в строю!

- И на бумаге, - подтвердил Федотов.

- Напишите сейчас же объяснение. - Я снова сел и протянул Федотову раскрытый блокнот.

- Уже написано, - буркнул в ответ Федотов.

- Обеспокоились заблаговременно?! Что же, покажите.

Федотов отошел к койке, вытянул из-под нее черный железный сундучок, скинул с замочной петли тяжелый накладной угольник и открыл крышку. Я с любопытством следил за ним. "Какое такое объяснение написал он, предчувствуя заранее, что придется отвечать за свои странные донесения? Видать, он не так прост, этот махинатор", - подумал я.

Федотов встал. В каждой руке он держал по пачке каких-то бумажек. Одна пачка была явно толще другой.

- Вот, ознакомьтесь, товарищ подполковник. Здесь все сказано... А мне разрешите отлучиться для проверки готовности роты к бою. Затишье тут у нас скоро кончится. - Федотов посмотрел на часы.

- Идите, - сказал я. - Но постарайтесь через десять минут возвратиться сюда.

- Слушаюсь, - ответил Федотов и скрылся за плащ-палаткой, закрывавшей вход.

Я взял в руки листок, лежавший в большой пачке сверху, надел очки и прочитал написанное четким и ровным почерком:

Заявление

Командиру роты капитану Федотову

В случае моей гибели прошу положить мое тело перед нашим окопом лицом к врагу и в полной форме бойца, чтобы и после смерти я продолжал воевать с фашизмом, защищать родной Ленинград. Это мое заявление прошу огласить всему составу роты.

Красноармеец Л. Маньков.