Дорога на Тмутаракань

Бояре, посвященные в привезенные Беловодом Просовичем вести, недоуменно переглядывались. Да, Кончак шел на Переяслав, но о тяжких ранах князя ковуй ничего не говорил, как и вообще о сражении у города. И только мудрый боярин Кочкарь, с которым князь Святослав не раз откровенно беседовал с глазу на глаз, одобрительно кивал головой. С одной стороны, всегда полезно пустить слезу – толпа это любит и покупается, как продажная девка на шкурки куницы. С другой же – семи пядей во лбу быть не надо, чтобы найти руку, указавшую Кончаку путь на Переяслав. На город вела куманов Дева-Обида, неотомщенный долг Игоря Святославича. И хоть Кончак был намного старше переяславского князя, но Кочкарь верил в победу половца. А князь Святослав, судя по всему, уже успел в мыслях своих похоронить Владимира Глебовича…

– Сокол высоко летает, а гнезда своего в обиду не даст, – продолжал говорить князь. – Но дивно, братья, старому помолодеть… Но вот зло, князья, мне – не в помощь!

Святослав встал с кресла, на верхнюю ступень храмового портала, и голос князя зазвучал, словно и не было прожитых семидесяти лет:

– Даже брата моего не вижу, Ярослава! С черниговскими боярами да воеводами, с татранами да с шельбирами, с топчаками и ревугами и с ольберами…

Снова пора настала переглянуться боярам киевским. Всех подданных черниговского князя перебрал Святослав, даже малочисленных татранов, горцев карпатских, на службу в Чернигов Ярославом Осмомыслом по-родственному направленных, а вот ковуев, надежду и опору княжества, – забыл.

Князь же киевский страдал от старости, но не от помутнений разума… Забыл – значит, так надо. Зачем только?

– Загородить надо Полю ворота! – это был уже не голос слабого старика. Так воевода собирает своих воев на сече – чтобы трубы иерихонские со стыда погнулись и червями в землю заползли! – Собирать буду, и не только дружины княжеские, но и ополчение городское!

Из-под копыт князя переяславского летели комья земли. Кончак подумал, что на неподкованном скакуне здесь, в поле, было бы сражаться сподручнее. Но – всяк волен в своих решениях. Рванет князь удила, встанет конь столбом… И полетит князь, как былинка невесомая, поверх гривы да на траву примятую. И не удержат ни стремена, ни передняя лука седла.

Полетит, особенно если найдутся желающие помочь князю… И хан Кончак – первый из них!

– С нами Бог! – воскликнул князь.

Кончак не возражал. С князем – отчего только «с нами»? скромнее надо быть – его христианский Бог. За спиной же хана Кончака все боги и духи половецкие, призванные на помощь племенными шаманами. И кто – кого? Когда много – на одного.

Как опытный воин, Кончак предпочитал сражаться в большинстве.

Сколько длится сближение всадников на ристалище? Миг? Вздох?

За это время Кончак сделал неожиданное. Копье, которое он держал привычно, несколько на отлете, у бедра, хан сместил. Теперь древко оказалось под мышкой у Кончака.

Князь Владимир заметил это, увидел он также, что острие ханского копья приподнялось и нацелилось на не защищенное доспехами горло.

– Получай! – крикнул князь и резким сильным движением взмахнул над головой правой рукой.

Копье, словно дротик-сулица, взмыло в небо и, получив дополнительное ускорение, змеиным языком метнулось к лицу Кончака.

Хан отклонился влево и придержал иноходца. Владимир Глебович рванул поводья – поздно!

Подкованные копыта его коня проскользили по траве еще шаг-другой, и этого хватило, чтобы князь грудью налетел на острие копья противника. Удар был недостаточной силы, чтобы пробить кольчугу, но удержаться в седле переяславский князь не смог. Скользнув вбок, он с лязгом свалился едва не под ноги собственного коня, но быстро вскочил, поднял с земли упавший при падении шлем и потянул из ножен меч.

– Я думаю, что честь моего побратима уже отмщена, – сказал Кончак. – Поединок можно прекратить, поскольку…

– Нет!

Князь Владимир Глебович не желал мириться с поражением.

– Нет, все только начинается!

– Как знаешь…

И Кончак, не сходя с седла, острием копья выбил меч из ладони князя.

Это не европейский рыцарский турнир… Да их еще, собственно, и не было, таких вот красивых, с правилами и обычаями. В Западной Европе рыцари бились боевым оружием, стенка на стенку, когда до первой крови, когда до падения противника с седла, а когда и до смерти одного из участников. Бились до полного удовлетворения амбиций победителя… И если победитель хотел мести, то о какой чести и правилах могла идти речь?!

Владимир Глебович не был ранен, но удар копья опрокинул князя на землю. Переяславским боярам показалось даже, что их господин убит.

– Господи! – вскричал один из православных священников.

Но князь и не думал прекращать поединок. Подняв брошенное копье, он попытался достать им возвышавшегося в седле Кончака. Удар пешего копейщика чрезвычайно опасен для всадника. Точно направленное острие может пробить самые прочные доспехи, а с проникающей раной в живот – а куда же еще, попробуй дотянуться до груди либо головы! – останется только дожить пару дней, чтобы умереть в страшных муках, сгнив заживо от заражения крови.