Дорога надежды

Итак, в Сен-Франсуа-дю-Лак оставалась только матушка Уильям, ее купил человек из племени канибасов. Иезуит уверял, что женщина никуда не делась, поскольку канибас, добрый прихожанин, всегда держался вблизи миссии.

Анжелика поблагодарила иезуита и попросила сообщить индейцам о выкупе, который родня Уильямов, проживающая в Бостоне, готова была уплатить, чтобы вернуть домой своих близких, томящихся в неволе в Новой Франции.

Она не могла ответить на вопрос, сколько времени она пробудет на острове Монреаль. Было условлено, что, определив дату отплытия, она пошлет к отцу Абдиниелю в Сен-Франсуа-дю-Лак нарочного. Чтобы не задерживать ее но пути в Квебек, он, если дело решится благоприятно, будет дожидаться ее вместе с пленницей у устья реки Сент-Франсис, которую называют также «рекой абенаков», ибо этим естественным путем племя всегда возвращалось на родные земли — на юго-восток, в страну зари…

На этом Анжелика рассталась с пастырем и его овечками.

Анжелика была довольна, что ей удалось без всякого труда выйти на след Уильямов. Верно говорили, что, желая узнать судьбу английских пленников, следует добраться до Монреаля. В Квебеке же их было совсем немного. Столица не желала видеть на своих улицах англичан, будь они пленными или свободными людьми, обращенными в католичество или упорствующими в ереси, и не хотела спорить из-за них с гуронами и алгонкинами из Лоретта.

Мадемуазель д'Урдан успела рассказать Анжелике, что получила ее осеннее послание, однако ни словом не обмолвилась о его содержании своей служанке Джесси, не желая без нужды тревожить бедняжку.

— Как бы то ни было, «они» ее не отпустят: ведь она не захотела принять крещение. Стоит только заговорить об этом — и ее мигом отошлют назад, к ее дикарю-абенаку. Кроме того, я привлеку внимание к отсутствию у меня горячего желания настаивать на ее обращении, хотя сейчас для этого не самый лучший момент, ибо Карлон вот-вот утратит благосклонность верхов. «Они» не преминут напомнить, что я — янсенистка note 21. Это будет лишним поводом для новых козней против несчастного интенданта, ибо всем известно о связывающей нас большой дружбе…

За Сорелем и Фортом, возведенным в устье реки Ришелье — называемой также «рекой Ирокезов», ибо она вместе с Гудзоном и озером Шамплейн образовывала для этих разбойников естественный «бульвар», легко пробежавшись по которому они доставляли топор войны на реку Святого Лаврентия, — то есть совсем уже у цели, флотилия попала в густой туман, из-за которого ей пришлось пристать к берегу и встать на якорь. В тумане удалось различить деревянный сарай, а позади него — освещенные отблеском костра бревенчатые укрепления. Лоцман, находившийся с флотилией после Труа-Ривьер, посоветовал спуститься на берег и представиться местным хозяевам, мадам и месье Веррьерам. Глава семьи, служивший лейтенантом у Кариньяна-Сальера, прибыл в Новую Францию вместе с отрядом своего дяди, капитана Кревкера; впоследствии, после роспуска отряда, оба решили остаться в Канаде. Женившись на девице с острова Орлеан, Веррьер уже успел обзавестись пятью, а то и шестью ребятишками, а сейчас как раз намечались крестины очередной новорожденной, в честь которых были приглашены многочисленные соседи, как о том свидетельствовали лодки и пироги всевозможных размеров и форм, покачивающиеся у причала.

Лоцман проявил настойчивость. В этих краях нечего заботиться о манерах, здесь не Квебек, где королевские чиновники лезут из кожи вон, лишь бы соблюдать версальский этикет. В окрестностях Виль-Мари-де-Монреаль был еще жив дух пионеров; у которых соседские связи не уступали по прочности семейным: здесь спешили помочь друг другу в возведении жилища, уборке урожая и особенно в отражении нападений ирокезов — коварнейших недругов, которые в любое мгновение могли выскочить из лесу с поднятыми томагавками.

Здесь приходилось постоянно быть настороже, в готовности поспешить на малейший зов, с подозрением относиться к любому дымку, поднимающемуся над полем. Многие местные поселенцы обносили свои дома внушительными укреплениями.

Толстая изгородь с четырьмя башенками по углам говорила о том, что здесь возведен настоящий форт, под стать Вапассу. И действительно, Анжелика увидела каменный дом в два этажа под сланцевой крышей, смахивающий на неприступный замок.

Как и предсказывал лоцман, появление незнакомцев, приплывших из низовий, лишь усилило всеобщее веселье. Анжелика, ее дочь, все ее спутники и слуги были приняты с распростертыми объятиями; стоило гостям узнать, кто она такая, как в них проснулось неуемное любопытство, сменившееся воодушевлением. Мадам Веррьер не скрывала своей радости. Встреча в день крестин новорожденной дочурки с такой знатной особой показалась ей счастливым предзнаменованием. Ведь даму эту окружали легенды, и сам Монреаль считал себя уязвленным, что до сих пор не имел чести принимать ее у себя.