Дорога назад

В этот день я с Ильей больше не разговаривала, лишь обменивалась короткими фразами и только по делу. Даже когда Карл Генрихович вечером принялся рассказывать о том, что ему удалось найти в библиотеке, преимущественно молчала. Но информация, принесенная им, была любопытная. Например, подтвердилось, что религия всего мира – католицизм. Более того, никаких других течений христианства здесь никогда не возникало. Даже столь знаменательное крещение Руси князем Владимиром происходило не в православие, а в тот же католицизм. Если же говорить о представителях восточных религий – мусульман, иудеев, буддистов, то все они были насильно обращены в христианство во время жестоких войн за «чистоту вероисповеданий», которые вели католики в десятых – тринадцатых веках. А зная, каким образом в нашем мире Римская церковь боролась с инакомыслием или теми же ведьмами, страшно даже представить, как они лютовали здесь.

Насчет отсталости технического прогресса тоже все подтвердилось: многих привычных для нас изобретений в этом мире так и не свершилось. Например, здешние люди так и не научились передвигаться по небу. Не изобрели пока телевидение и рентген. Да и с медициной дела обстояли неважно. В общем, не хотела бы я застрять в этой параллели надолго…

Когда же Карл Генрихович закончил свой рассказ и все вытекающие из него вопросы мы обсудили, я первая поднялась с кровати, на которой сидела, и заявила мужчинам:

– Я собираюсь уже лечь спать. Завтра мне надо рано встать и помочь Магдалене с выпеканием хлеба. Так что не могли бы вы на время покинуть комнату, чтобы я переоделась…

– Да, конечно, Катенька, – Карл Генрихович сразу направился к двери.

А вот Илья, прежде чем выйти, окинул меня испытующим и одновременно обеспокоенным взглядом. Но я оставила его без ответа, демонстративно отвернувшись. Пусть тоже немного помучается. Не одной же мне гадать, что скрывается за его поведением.

Легла я тоже как можно дальше от него, почти уткнувшись в стенку. Кажется, он понял, что я не в настроении, потому что даже не предпринял попытку подвинуться ближе, а потом тоже повернулся ко меня спиной.

Ну вот, за что боролась, на то и напоролась…

– Завтра праздник, поэтому нам сегодня нужно напечь булок в два раза больше…

О предстоящем празднике города миссис Флинн говорила уже третий день подряд. Он должен был состояться в среду, которая, по традиции, объявлялась нерабочей. В этот день магазины, банки, почта и прочие заведения были закрыты, именно поэтому Магдалена надеялась продать сегодня выпечки больше, чем в другое время. Ведь многие наверняка будут закупать продукты впрок. К тому же после моей спонтанной «рекламной кампании» в булочной прибавилось покупателей, чему миссис Флинн не могла нарадоваться и бесконечно рассыпалась мне в благодарностях.

Вот уже три дня подряд я каждое утро вставала ни свет ни заря, чтобы помочь Магдалене с выпечкой, а потом до вечера пропадала в ее магазине. И все эти три дня я почти не виделась с Ильей и с Карлом Генриховичем, встречаясь с ними лишь перед самым сном. Еще в воскресенье Магдалене удалось найти для них у мэра города временную работу, которая была связана с предстоящими празднествами. По местной традиции торжество по поводу Дня Города устраивалось на небольшой площади у особняка мэра, и именно он руководил всей подготовкой к нему: от установки шатров с едой и напитками до сборки сцены и ограждения для танцплощадки. Именно туда миссис Флинн и пристроила моих спутников в качестве разнорабочих. Возвращались они оттуда уставшими и замотанными и едва могли дойти до постели, не говоря уже о том, чтобы вести какие-то беседы. Поэтому за все это время мне не удалось перекинуться с Ильей даже парой слов, чтобы понять, обижен он на меня еще или нет. Сама я уже давно остыла и в глубине души жалела, что тогда вела себя не совсем разумно, тем самым вновь углубив пропасть между нами. Но он приходил с работы, быстро заглатывал ужин, предложенный Магдаленой, пять минут посвящал банным процедурам, после чего падал на кровать и почти мгновенно засыпал. Иногда, правда, успевал пробормотать: «Спокойной ночи». И теперь я уже тайно наблюдала за ним спящим, борясь с желанием притронуться к нему или поцеловать.