Читаем Дорога неровная полностью

Позднее писали, что Николай весьма удивился такому множеству детей, но ему объяснили, что это не только горожане-костромичи, но и крестьянские дети из окрестных сел. В газете также сообщалось, что Николай пожертвовал для костромичей-бедняков десять тысяч рублей, а чтобы деньги попали по назначению, велел создать специальную комиссию, ибо знал: у власть имущих - глаза завидущие, руки - загребущие. Не знал он лишь того, что много-много лет спустя уже не один город, вся Россия будет получать благотворительную помощь, и вновь будут создаваться комиссии по ее распределению, потому что для власть имущих словно и не было прошедших десятилетий, по-прежнему остались те же глаза, те же руки. И как в тринадцатом году, так и в конце столетия газеты умолчали, много ли благотворительных средств «прилипло» к рукам чиновников.

После окончания молебна августейшие особы на месте будущего памятника в честь трехсотлетия царствования Романовых уложили камни со своими именами. Затем Николай II вошел в специально построенный к торжественному дню павильон, и блеснули на солнце штыки, обнажились шашки, зарокотали глухо барабаны, войска плавно двинулись вперед, чтобы пройти парадом перед человеком, чья судьба круто изменится через четыре года. Солдаты также не знали, что спустя год будут складывать буйны головы на полях сражений первой мировой войны, и что вместо торжествующего восхищенного «ура» в его честь будут из глоток вырываться хриплые проклятия. Впрочем, Николай II и сам того не знал. Не знал также и каков его будет смертный час…

Отъезд Николая из Костромы проходил обыденно, без ликующих криков: наследник-цесаревич Алексей уже спал на корабле, утомленный болезнью и впечатлениями от великолепных торжеств в честь царского рода Романовых, а значит и в его честь. И, может быть, снилось ему то, как взойдет однажды на престол и будет мудро править всеми этими восторженными и приветливыми людьми, а может, снились обычные ребячьи сны, которые уносят всех мальчишек в даль голубую безоблачную, в приключения, в мир, где все прекрасно и светло. И чтобы сон Алексея не был тревожным или же, не дай Бог, был прерван, один из придворных попросил провожающих не шуметь. «Наследник спит…» - прошелестело по толпе, и стих шум, люди стали молчаливо махать платками и шапками, лишь торжественный колокольный звон, плывущий в высоте, нарушал тишину.

Не успели затихнуть разговоры о приезде царя, как другая новость взбудоражила Кострому: на гастроли приехал столичный театр.

В городе был и свой театр. Клавдинька Смирнова работала в театре швеей и сказывала родным, что бывал в театре и сам господин Островский, автор многих пьес, кои игрались и в костромском театре. Клавдинька водила однажды Кольку на представление одной из пьес Островского, где Клавдинька играла молодую крестьянку. Она была очень красивой девушкой, на ее смуглом лице горели двумя яркими огоньками черные цыганские глаза, а над ними - разлетистые черные ровные брови, на плече - черная пушистая коса, и когда Клавдинька расплетала косу и встряхивала головой, то волосы укутывали плечи словно шалью. Отец говорил, что Клавдия очень похожа на его младшую сестру, быстрее всех она переняла от отца цыганские песни и плясала как настоящая цыганка. В ней жила бродячая душа, которой было тесно в четырех стенах, как птице в клетке, она мечтала играть в театре, и Колька со страхом думал, как разбушуется отец, если вдруг Клавдинька уйдет из дома и уедет с каким-нибудь театром.

В театре Кольке нравилось: все так празднично и красиво. А тут еще и столичные актеры приехали! Вот посмотреть бы! Разве Клавдию попросить взять его на представление? Уж она никак отказать не сможет, потому что…

Колька усмехнулся. Еще никто не знает о Клавдиной любви, а он знает.

Клавдия - красавица, невеста на выданье, как говорят взрослые. Все парни на улице заглядываются на нее, да боятся подходить к ней: Клавдия - девушка нрава строгого, хоть и веселая, а отец и того строже, как поведет суровым черным оком, так у парней по спине мурашки начинают бегать.

Для актеров сняли квартиры в приличных купеческих домах, и у крестного Кольки Саввы Прохоровича, жившего на Русиной улице, и с которым в свое время вел дела Роман Смирнов, отец Константина, поселился молодой человек по имени Дмитрий Заозерский. Но это у него прозвище такое актерское, а настоящая фамилия - Кузнецов. Заозерский был не только актером, но и сочинителем пьес. Он был невысокого роста, стройный, курчавые волосы закрывали уши.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары / Публицистика
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Георгий Седов
Георгий Седов

«Сибирью связанные судьбы» — так решили мы назвать серию книг для подростков. Книги эти расскажут о людях, чьи судьбы так или иначе переплелись с Сибирью. На сибирской земле родился Суриков, из Тобольска вышли Алябьев, Менделеев, автор знаменитого «Конька-Горбунка» Ершов. Сибирскому краю посвятил многие свои исследования академик Обручев. Это далеко не полный перечень имен, которые найдут свое отражение на страницах наших книг. Открываем серию книгой о выдающемся русском полярном исследователе Георгии Седове. Автор — писатель и художник Николай Васильевич Пинегин, участник экспедиции Седова к Северному полюсу. Последние главы о походе Седова к полюсу были написаны автором вчерне. Их обработали и подготовили к печати В. Ю. Визе, один из активных участников седовской экспедиции, и вдова художника E. М. Пинегина.   Книга выходила в издательстве Главсевморпути.   Печатается с некоторыми сокращениями.

Борис Анатольевич Лыкошин , Николай Васильевич Пинегин

Приключения / Биографии и Мемуары / История / Путешествия и география / Историческая проза / Образование и наука / Документальное