Дорога неровная

Старшим - Леониду и Лиде - было о чём поговорить, оба хорошо помнили родителей друг друга, впрочем, Лида и без воспоминаний - дама словоохотливая. Да еще и Екатерина Павловна, мать Лёни и Люды, приходила, тоже вступала в разговор. Младшим - Людмиле и Александре - больше говорилось о школе, о собственных семьях и детях, выяснилось, что есть и общие знакомые.

В воскресенье - Жалины и бывшие Дружниковы, Лида с Александрой, поехали в тавдинский «тихий городок» - на кладбище, где находились родные могилы.

Сосновый кладбищенский бор, казалось, стал еще мрачнее от старых памятников. От оградок могил в бору не было места, и когда Александра попыталась отыскать семейный «погост» Изгомовых, но так и не сумела найти. Александра не была суеверной, но на любом кладбище испытывала благоговение перед памятью об умерших, потому произнесла: «Простите, дядя Антон, не нашла я вас, но помню вас очень хорошо». Еще бы не помнить! Изгомов-старший сам по себе был хорошим человеком, а, кроме того, Виталий внешне был очень на него похож. Да и её младший сын, чем старше становился, тем больше походил на отца, следовательно, и на деда. Вот добрый и неконфликтный характер Антона Фёдоровича им не передался.

Людмила, пока другие наводили порядок в оградке, быстро справилась с покраской памятников и металлических венков - всю жизнь маляром проработала, так что такое дело ей было не в диковинку. Стоя помянули усопших, остатки поминок оставили рядом с могилами. Потом прибрали могилу Степана Захаровича, и, уходя, Лида сказала: «Иди Степан Захарыч, к маме в гости, у неё там полный порядок сейчас». И никто даже не улыбнулся: привыкли живые разговаривать с усопшими на могилах, веря, что их услышат.

А утром сёстры, сердечно распростившись с Жалиными, уехали в Тюмень к брату.

Автобус резво бежал по ровной асфальтовой дороге среди лесов и, заросших травой, полей, лишь изредка они колосились рожью, которая, словно рыжее море, ходила волнами от ветра. Лида вздыхала или вполголоса ругалась, что колхозы разорены, что люди уезжают из деревень, потому что там нет работы: «Вот и Сережка Дружников без работы в своей Раевке сидит, а Таиска так замуж и не вышла, сколь уж мужиков у неё было… Серёжка жениться хотел, даже дом построил на своем же дворе, а она не разрешила…» Так всю дорогу ехала и рассказывала новости - она была для Александры связующим звеном с родней, потому что та по-прежнему не поддерживала связь с тётушками и двоюродными братьями. Александра её почти не слушала, все думала, как встретятся с Виктором, ведь в сердце до сих пор обида, что с похоронами матери не помог, не бывал ни разу на её могиле, да ещё поверил россказням, что сожгла архив Павлы Фёдоровны. Александра злилась: ему никогда дела не было до матери, архив брату вообще ни к чему, а вот, гляди-ка, рассердился на сестру, поверив глупой бабе-пьянчужке. Постепенно злость уходила, потому что приходило понимание: родные вообще не знают, что за человек Александра - выросла вдали от них; не знают её дум, увлечений, не знают, как она живет и воспитывает сыновей. Когда же брат открыл дверь своей квартиры, злость на него улетучилась вообще: Виктор стоял перед ней маленький, худенький, очень похожий лицом на мать, в глазах его засветились слезы. Он так крепко стиснул сестру в объятиях, что та ойкнула: стал ростом брат мал, но сила все еще не иссякла в руках, не зря же полжизни провел на строительных лесах, возводя кирпичные стены. Он тут же пошел в магазин, принес водки - закуски было полно у сестёр.

Первую ночь Лида с Александрой решили провести у Виктора, вторую - у Тамары в «Тараскуле», куда собирались поехать вместе с Виктором. Двое их осталось в Тюменском «кусте»: Евдокия и Саша умерли, похоронена где-то в глухой деревне и младшая дочь Виктора, Татьяна. Ну а на третий - в обратный путь, потому что Лида, увидев бутылки в сумке Виктора, расстроилась, поняла, что брат напьется «в усмерть», и шепнула: «Уедем, а то терпеть не могу его, пьяного, ругается да плачет, ничего не понимает, и будет всю ночь колобродить по квартире». Александра согласилась, прикинув, что успеет за три дня проверить некоторые сведения в областной библиотеке: ее книга из простого бытописания рода Дружниковых переросла в большой исторический роман, Александра не могла исторические факты искажать, поэтому перепроверяла все по различным справочникам и энциклопедиям.

Первый день она сидела в библиотеке до закрытия, смотрела каталоги, подшивки старых газет, делала выписки из книг. По карте города и области определяла, где жили Ермолаевы, и перед глазами вставали картины тех далеких дней, она представляла, каким внешне выглядел Егор Корнилыч и его враг Курчаткин, какими была бабушка, Павлушка, Василёк и Заря с Розой… Потом решила погулять по городу.

Все повторялось, как когда-то в Костроме.