Дорога неровная

Приземлилась Александра в красивом цветущем парке. Цвели вишни и яблони, аромат был густой, но нельзя было присесть под деревом и отдохнуть, потому что нужно идти вперед. И она пошла - через парк, густой лес, туда? где виднелась вершина новой горы. И казалось, что там что-то необходимо важное, что предстоит ей сделать…

Александра шла долго, но вот лес расступился, и она увидела на склоне горы красивый поселок, утопающий в ослепительно белых вишнёвых садах. А вершина горы зеленела на столь же ослепительном, без единого облачка, голубом небе. Откуда-то зазвучала музыка, и Александра, прислушавшись, поняла, что это её песня: «Тополиная метель город запорошила…» Удивилась: откуда здесь, в неведомой глуши, могут знать её песню? Вскоре поняла: по тропке, сбегавшей к подножию горы, словно желтая змейка, шагал парень в солдатской форме-камуфляжке и размахивал магнитофоном - оттуда и звучала песня: «…А ко мне пришла любовь, не звана, не прошена…»

- Митенька, ты ли это? - узнала она соседского паренька, погибшего в Чечне. Жив, значит, не погиб…

- Я, тётя Саша, я!

- А что же домой не идешь? Мать извелась вся.

- Я хочу, но не могу, - погрустнел Митенька.

- Как не можешь? Жив-здоров, руки-ноги на месте, возвращайся.

- Не могу. Нельзя, - ответил он, качая головой. И грустно пошутил: - Выездную визу не дают. А вы идите к домам, там вас ждут.

Александра пошла, недоумевая, почему Митька домой не едет. Его мать, получив известие о смерти сына, слегла в больницу с сердечным приступом, едва выкарабкалась из болезни. Врачи даже удивлялись. А всё было очень просто: у нее был еще один сын-школьник, и не могла она бросить его на произвол судьбы по причине своей смерти. О, любовь матери многое может!

Возле крайнего в поселке чистенького домика Александру и впрямь ждали: на скамейке рядом с воротами сидели мама и Смирнов.

- Доченька моя! Здравствуй!

Александра споткнулась, увидев мать: как, и она жива?! Так почему же не приезжает к ней?

- Мама! Почему ты давно не приезжала ко мне?

- Ой, милая, очень уж далеко я от тебя живу. Не смогу дойти, а тебе спасибо, что ты ко мне приезжаешь.

- Мама! - вскричала Александра, - как я могу к тебе приехать, если ты…

- Ну, в известной мере ты права, но здесь, в небесном поселке, все не так, как у вас на земле. И тебе нельзя приезжать сюда.

- Я не пойму, мама, где я оказалась… Знаешь, я боюсь вас немного, извини, пожалуйста, но рада вас видеть… Наверное, я просто вас вижу во сне. Но если во сне, то, выходит, мне надо ждать неприятности, да?

- Нет, доченька, у тебя всё будет хорошо. Разве плохо, что у тебя двое сыновей. Спасибо, что младшего сына назвала моим именем. Он хороший, только натура в нём отцовская говорит. Ну да это неудивительно, ведь он и его сын. Он поймет тебя, поверь мне, просто вырос он в другом времени, не в том, что жили мы - ты и я.

- Спасибо, мама, я рада, что такого хорошего мнения о Павле. Я иногда злюсь на него.

- Да ведь и я злилась на тебя, когда ты мало внимания мне уделяла, уж ты прости меня за это, доченька. Понимала, что зря сержусь на тебя, а сердилась. А Паша у тебя хороший, только мальчишка он ещё, - заметив, что Александра удивленно вскинула брови, добавила: - Взрослый он телом и разумом, а по сути - мальчишка маленький, которому страшно жить в вашей жизни, потому что он не нашел пока свое место в ней. Ты его прости, и меня прости, я знаю: тебе простить легко, потому что в твоей душе нет зла.

- Мама, - на глаза Александры навернулись слезы, - это мне надо просить у тебя прощения…

- Ой, какие тут слезы! - раздался голос Геннадия. - Ну и что за горе? Пигалица, ты зачем мамку расстроила? Задрать бы тебе юбку да всыпать хорошенько! - говорил сурово, а глаза смеялись.

- Ну ладно, ребята, мы с отцом - на покой, а вы уж тут сами поговорите, - сказала Павла Федоровна, и они пошли вместе со Смирновым по дороге из золотистого песка, пока не превратились в еле видимое марево.

- Ну, рассказывай, Пигалица, как у тебя дела.

И Александра стала рассказывать. Брат внимательно слушал. И чем больше рассказывала Александра про свои неурядицы, тем ей становилось легче, словно камень с плеч сползал. А легко говорилось потому, что понимала: говорит она в пустоту, всё, что происходит с ней - это просто сон, она не может видеть здравствующего брата: мертвые не встают из могил. Говорят: доверяй подушке, а не подружке, вот брат и стал вроде той подушки, потому что никогда и никому ничего не расскажет. Уже стал наползать вечерний сумрак, и поток её слов иссяк, пора бы, как говорится и честь знать, а ей не хотелось уходить. Геннадий тоже сидел рядом и молчал. А она уже не знала, о чем говорить, поэтому рассказала свой удивительный сон про странный остров, где произошло землетрясение, а потом она из сна вынырнула в удивительной стране, где живут давно утраченные родные, любимые люди. Странно, но они, оказывается, живы-здоровы, а она, Александра почему-то думала про них иное, не уточнив деликатно, что подразумевала под этим «иным» - неудобно живому человеку говорить, что он - мёртв. И завершила свой рассказ словами: