Дорога неровная

Александрой овладела великая печаль, словно теряла что-то очень необходимое ей. Она оглядела всех людей, которые окружали её, стараясь запомнить навсегда их лица. Впрочем, у неё несколько фотоальбомов, и все там запечатлены. Вот стоит мама, рядом, едва улыбаясь, Виктор: он всегда был неулыбчивым. Отец выгнул левую бровь, глядел на неё орлиным взглядом, а Гена смотрел слегка насмешливо, однако по-доброму. Вдруг мелькнуло знакомое лицо, на нём - странная смесь страха, неприязни, насмешки, злорадства, любопытства и Бог знает, что ещё проступало на том лице. Валерьяновна! Братья Изгомовы тотчас встали перед ней, но Александра осторожно рукой отстранила их, и Толик с Володей расступились. Лицо Валерьяновны стало виноватым. Александра тихо произнесла:

- Простите меня, Нина Валерьяновна, за то, что не сумела набраться терпения, чтобы не конфликтовать с вами. Но вы сами виноваты: зачем Витальку настраивали против меня?

- Натура такая, - усмехнулась Валерьяновна. - Но и ты прости меня. А еще прошу - не забывай за меня свечи в церкви ставить.

Александра кивнула, а Геннадий, легонько толкнул её в плечо:

- Пигалица, ты у нас загостилась, давай-ка до дому, - и пожелал: «И пусть бывает в жизни не легко, И не всегда судьба тебе послушна, Живи красиво. Вольно. Широко. Люби людей - светло и простодушно…»

Мать добавила:

- И пусть тебя потомки помянут хорошей песней или добрым словом.

Даже Виктор заговорил «высоким штилем»:

- И явно это или тайно, Но так уж водится, хоть плачь. Одним везет необычайно. Другим темно от неудач, - и осторожно пожал локоть сестры. - А ты верь только в хорошее.

- Чего это вы? - оторопела Александра. - Стихами шпарите, пожелания всякие говорите.

- Да у тебя же завтра день рождения! - засмеялся Геннадий.

- Ой, и правда! - воскликнула Александра. - Приходите ко мне.

Геннадий покачал отрицательно головой:

- Пигалица, ты же знаешь, мы не можем, это ты к нам, как снег на голову среди лета, сваливаешься. А мы здесь навечно.

- Где - здесь? И вообще, как умудрились оказаться в одном посёлке, хотя все жили в разных местах? Ладно, ты или Витя, я про вас ничего не знаю, а как мама умудрилась уехать, а я и не заметила?

- Она уехала, ты сама её провожала в тот путь, просто ты, когда появляешься здесь, забываешь об этом. А там, в своем мире, ты забываешь про наш мир.

- Да я же здесь впервые! - возразила Александра. - И мне так нравится ваш посёлок - тихо здесь, благопристойно… Я бы хотела…

Геннадий не дал ей завершить фразу:

- Знаешь, Пигалица, шуруй-ка отсюда: это не твой мир, вернёшься, когда час настанет.

Александра обиженно засопела: и так живёт вдали от всех родных, приехала к ним, а они её прогоняют…

Павла Фёдоровна кивнула, соглашаясь с Геннадием:

- Да, доченька, иди своей дорогой, конца её пока не видно. И знай, мы любим тебя и заботимся о тебе. И все невзгоды ты перенесёшь с достоинством.

- Они будут? - поинтересовалась Александра не из желания узнать свое будущее, а просто так - из любопытства.

- Будут, - Павла Федоровна грустно кивнула, - но знаешь, ты все преодолеешь, верь в это. Бог не даст тебе испытания такого, что ты не сумеешь перенести, и все, что не свершает Бог - все к лучшему. Я могу только сожалеть, что лучший период жизни к тебе приходит через страдания, но ведь выстраданное всегда дороже человеку. Я права? А главное - не пускай в душу зло.

Александра пожала плечами. Она привыкла идти по тернистому пути, который лежал перед ней, и кто знает, почему он не из асфальта или бетона, а весь в рытвинах и ухабах, и… «лишь сильный по дороге той пройдет, а слабые в дороге погибают…» Где слышала она те слова?

- Ну все, тебе пора, доченька, - ласково сказала Павла Федоровна и осторожно провела тыльной стороной правой ладони по ее щеке.

Александра хотела попрощаться со всеми сердечно: обнять, расцеловать, но неожиданно появилась незнакомая женщина с печальным ликом Богородицы, и между Александрой и её родными возникла тончайшая прозрачная преграда, а в голове зазвучал мелодичный голос: «Не надо, милая, они любят тебя, но они - другие, вам нельзя прикасаться друг к другу. Они - души. А ты - живой человек», - «Как же я вижу их, как оказываюсь здесь?» - «Твоя душа страдает от одиночества, в ней - вина перед каждым, кого ты знала и любила, но кто сейчас в мире ином. Так всегда бывает: один человек обидит другого, а потом спохватывается, да извиниться не перед кем, вот и возник этот посёлок, который ты зовёшь небесным, выдумщица ты наша, - она по-доброму улыбнулась. - Но тебе и в самом деле пора, сегодня ты загостилась».

Александра тоже улыбнулась: