Дорога неровная

Ишим - деревянный город, однако многие дома, хоть и сложены из крепких кондовых бревен, стояли на каменном цоколе. И расположены они были не так, как в их селе - к улице торцом, с парадным крылечком, защищенным от непогоды навесом, который опирался на резные столбики. Да и карнизы, наличники окон были украшены резьбой. А все хозяйственные постройки прятались за домами внутри дворов, оттого улицы казались опрятными и красивыми.

Побывал Егор и на железнодорожной станции, долго смотрел на чудные машины - паровозы, которые пыхтели, фыркали, время от времени окутываясь паром.

Словом, Ишим Егору понравился, и теперь парень хотел здесь найти своё счастье. Он рассчитывал найти там работу, но охочих найти работу было и без него немало. И решил Егор податься в Тюмень. Вот и пошел прямиком к «железке».

У станции на путях пыхтел паровоз, за ним тянулись товарные вагоны. Егор подошел к машинисту, вислоусому и чумазому, робко спросил:

- Дядь, а дядь, а вы куда поедете? Не в Тюмень?

- А тебе зачем? - машинист смотрел сердито, но в глазах таилась хитроватая искорка.

Егор совсем оробел: вдруг куда подальше турнёт, да это еще полбеды, а то сдаст в дорожную полицию, и он глянул по сторонам, прикидывая, куда бежать, если вдруг такое случится.

- Да мне, дядя, в Тюмень бы… Далеко до нее?

Машинист спустился вниз из паровозной будки, вытер руки ветошью.

- До Тюмени путь не близкий. А тебе, паренек, зачем туда? - глаза вроде, потеплели у машиниста, а усы уже не так топорщатся.

- Работу ищу. Из Викулова я. А в Ишиме ничего не нашел.

- Ну, купи билет до Тюмени, через час пассажир пойдет, а мы за ним - следом.

- Денег нет, дяденька, - опустил голову Егор.

Тут со станции подошел парень молодой, чуть постарше Егора, такой же чумазый, как машинист. В руках у него был чайник с кипятком.

- Матвеич! - крикнул парень. - Давай шабашь, да перекусим, я вот кипяточку принес.

Матвеич молча поднялся по лесенке на паровоз и спустился обратно с кожаной сумкой в руках и тремя жестяными кружками в руках. Егор сглотнул голодную слюну и пошел прочь - все запасы, что положила ему в сумку Агафья, уже кончились.

- Эй, паренек! - услышал он голос Матвеича. - Поешь и ты с нами.

- Не, я сытый… - замотал Егор головой и вновь сглотнул слюну от вида кусков сала и хлеба, что разложил Матвеич на чистой тряпице на камнях возле путей.

- Да уж… Сытый! - усмехнулся машинист. - А то по тебе не видно, какой ты сытый.

Так Егор познакомился с Лукой Матвеичем и его помощником Сашей. Рассказал обо всём. Новые знакомые решили довезти его до Тюмени, тем более что ушли в рейс без кочегара, а двоим трудно. О заболевшем кочегаре Матвеич не доложил начальству: кочегара могли уволить, а у мужика трое детей.

- Мы тебя выручим, а ты - нас, - сказал Матвеич, и Егор с радостью согласился стать на время кочегаром.

Матвеич с Сашей в дороге честно делили еду с Егором, который не остался в долгу - никого до топки не допускал. Сам орудовал всю дорогу. И радовался, что свет не без добрых людей. Матвеич же и посоветовал Егору поначалу найти работу на пристани:

- Парень ты здоровый, поработаешь грузчиком, оглядишься, может, и на завод какой устроишься.

- А к вам бы, паровозником, нельзя? Здорово - едешь, на мир глядишь. Интересно!

- Ну-у! - усмехнулся Матвеич. - К нам трудно. Учиться сначала надо. И документов у тебя никаких. Да ты не робей! Держись бедного люда. Бедняк бедняку завсегда поможет. А с шарамыгами пристанскими не связывайся - оберут до нитки. К подрядчикам тоже не ходи. Это, брат, совсем худые люди для бедняка.

И Матвеич рассказал, что безработный люд собирался в поисках работы на площади у Старого кладбища - та площадь была вроде биржи труда. Вот их тут и захватывали в свои руки подрядчики-посредники, которым заводчики поручали набрать рабочих. Подрядчики «сколачивали» артель, и для артельщиков подрядчик становился полновластным хозяином, настолько кабальными были условия найма. Подрядчики же производили расчет с рабочими, при этом часть зарплаты утаивали. Но люди безропотно терпели, потому что заводчики сами не набирали рабочих, а семьи кормить надо.

- Так что к кладбищу не ходи, - посоветовал еще раз Матвеич Егору, - лучше сам поговори на пристани с артельным старшиной. Парень ты здоровый, глядишь, примут тебя в грузчики.

В Тюмени Егор тепло попрощался с новыми друзьями, и, следуя совету Матвеича, направился на пристань, сговорился с одним артельным старшиной, чтобы он его принял к себе. Старшине парень приглянулся не только силой, но и спокойным уважительным обращением, он даже пустил Егора к себе на квартиру - был у него неподалеку от пристани небольшой домишко, где жил с женой и дочерью Настенькой.