Дорога перемен

— Нельзя же оставлять сказку без конца! — возразила я, и он ответил, что мы могли бы придумать его вместе. Но он очень устал, можно он приляжет рядом со мной?

Я подвинулась, и мы вместе придумали, как папа девочки убьет злую женщину. «Проткнет ей сердце», — предложила я, но папа склонялся к отравленному чаю. Мы придумали, кто еще мог прятаться в чулане: привидения, тарантулы, пираньи-людоеды. Я предположила, что девочка и сама могла бы попытаться выбраться, но отец настаивал на том, что подобное невозможно.

Он замолчал. Оказалось, что он прижался ко мне под одеялом так тесно, что, когда говорил, мои волосы подрагивали.

— Как ты думаешь, Джейн, что случилось с той девочкой? — спросил он и положил руку мне на грудь.

Я понимала, что это неправильно, потому что мое тело тут же напряглось. Это неправильно, но, с другой стороны, — он мой отец, разве нет? И он так добр ко мне. Он мог бы наказать меня сегодня, но не стал этого делать.

— Не знаю, — прошептала я. — Не знаю, что случилось дальше.

— А как тебе такое: отец всаживает кол в сердце злой женщины, а отравленным чаем убивает ее доберманов? В этом случае обе наши идеи воплощены в жизнь.

Без колебаний, даже будто бы гордясь этим, его рука проскальзывает мне между ног и тяжелым грузом опускается на промежность.

— Папа…

— Тебе нравится, Джейн? — шепчет отец. — Тебе нравится такой конец?

Я не шевелюсь. Я притворяюсь, что это какая-то другая девочка, чье-то другое дрожащее тельце, а когда слышу, что дыхание отца стало глубоким и ровным, выскальзываю из-под одеяла. Я встаю с кровати, даже не скрипнув матрасом, бесшумно поворачиваю дверную ручку — и бегу. У подножия лестницы я спотыкаюсь и ударяюсь головой. По лицу течет кровь, когда я распахиваю входную дверь и босая выскакиваю в ночь — больше я не уверена ни в чем, даже в том, кто я или что я на самом деле.

Рано утром полицейский обнаружил меня во дворе у соседей и отвел домой. Он держал меня за руку, когда звонил в дверь. Открыл отец. На папе был его лучший костюм, и даже Джоли надел красивую рубашку на выход и пристегивающийся галстук.

— А мы только что звонили в участок, — просиял отец. — Чертовски быстро работаете!

Он шутил с полицейским, пригласил его выпить кофе. Он осмотрел порез на моем лбу и попытался вытереть запекшуюся кровь, но я отпрянула.

— Тогда сама, Джейн, — сказал он. — Иди наверх и умойся.

Я едва ползла по лестнице вместе с увязавшимся за мной Джоли, слушая, как отец разговаривает с полицейским.

— Мы не понимаем, в чем дело, — жаловался он. — Всему виной кошмары.

— Что он сделал, Джейн? — спросил Джоли, когда я захлопнула дверь ванной.

Я ничего не ответила, но разрешила ему посмотреть, как я обрабатываю порез бактином. Он подал мне пластырь. И я совсем не удивилась, что рана имеет форму креста.

Я сказала Джоли, что хочу в туалет, и вытолкала его за дверь. Потом снова заперлась и стянула через голову ночную сорочку. Разорвала ее на клочки и выбросила в мусорную корзину. С внутренней стороны двери висело зеркало, в которое смотрелась мама, когда наряжалась в ресторан или в кино. Я слышала, как внизу смеялся отец. Я вглядывалась в зеркало, ожидая увидеть очертания именно тех частей тела, которые ненавидела, — но я стояла перед зеркалом высокая, тощая, опустив руки вдоль тела. По незнакомому ритму биения сердца я ощущала, что стала другим человеком. И не могла понять, почему же в таком случае выгляжу точно так же?

43 Джейн

Я пообещала Ребекке, что она сама сможет распланировать наш день в Чикаго. Что касается меня, то у меня совершенно не было настроения. Прошлой ночью я почти не спала, и поскольку я ночью кричала, испугавшись кошмаров, Ребекка тоже не выспалась. Когда я проснулась, дочь сжимала меня в объятиях.

— Проснись, ну проснись же, — снова и снова повторяла она.

Когда я очнулась, то не стала рассказывать ей, что мне приснилось. Сказала, что крушение самолета. А утром, когда она принимала душ, я позвонила Джоли.

После разговора с братом я была настроена ехать прямо в Массачусетс. К черту Джоли и его письма, к черту мое неумение строить маршрут путешествия! Согласно карте Соединенных Штатов, мы могли бы приехать в Массачусетс уже завтра утром. В машине я спросила мнение дочери. Ожидала, что она ухватится за предложение: я же видела, как она считает, сколько еще осталось проехать штатов, когда думает, что я не вижу. Но Ребекка потрясенно посмотрела на меня.

— Мы уже столько проехали, ты не можешь бросить все на полпути!

— Какая разница? Ведь наша цель — попасть в Массачусетс, — удивляюсь я.

Ребекка смотрит на меня, и ее глаза темнеют. Потом она усаживается поудобнее на своем месте, скрестив руки на груди.

— Поступай как знаешь.

И что мне оставалось делать? Я поехала в Чикаго. Даже если бы мы решили ехать прямо, никуда не сворачивая, все равно пришлось бы ехать в Чикаго.