Дорога под солнцем

«Наверное, если она не устроила скандал и не оттаскала его за волосы, а предложила дружить, может быть, я ей нравлюсь тоже? А если она специально так сказала, чтобы его обмануть и не обижать? А может, у них так принято, у иностранцев, в лицо одно говорят, а делают другое. Ладно, в конце концов, то, что произошло, не воротишь, и пусть так всё и идёт», – сдался он наконец и стал вникать в то, о чём говорила учительница. После урока, а биология была последней, он, стоя на лестнице, уже одетый, перед входом в школу, смотрел, как Дана садится в чёрную «Волгу», она помахала ему рукой, он в ответ тоже, однако покосился предварительно по сторонам, машина уехала, а он смотрел ей вслед. Ему вдруг стало тоскливо от всего этого, он подумал: «А что дальше, и к чему всё это может привести»? От предложения ребят сгонять за пробками к «Союзу» он отказался и пошёл домой. На улице уже пели птицы, журчали ручьи и по-весеннему ярко светило солнце. Весь день Артём просидел в квартире, не выходя, что бывало с ним крайне редко, и был один. Он размышлял, разговаривал сам с собою вслух и всё более убеждался, что его отношение к Дане уже переросло в нечто большее, чем просто заигрывание, может, это и есть любовь, о которой все поют по радио и по телеку, в этом разобраться было сложно, чувство явно было незнакомое. По своей замкнутости он не хотел доверяться никому, и даже когда поздно вечером пришли родители, он им ничего не сказал. В переживаниях его ещё согревала мысль о том, что Дана, может быть, к нему тоже не равнодушна, хотя она иностранка и вообще живёт в другом измерении. Ночью он плохо спал и всё время ворочался с боку на бок. С произошедшего события прошло пару недель, буря эмоций, захлестнувшая Артёма, улеглась, они просто общались как хорошие знакомые, улыбались и он, и она, когда здоровались или прощались. Он подарил ей брелок для ключей в виде белки, а она ему открытку с видом Софии и надписью «Артёму от Даны». При всём этом Артём не забывал со своей стороны про конспирацию и старался всё это делать незаметно ото всех. Но, видимо, шила в мешке не утаишь, и изменения всё же стали бросаться в глаза со стороны, и даже учителя говорили:

– Репкин, что с тобой произошло, ты больше не дерёшься на переменах, не обижаешь девочек, стал просто примерным учеником, только осталось поднять успеваемость.

Он скромно сидел, наклонив голову, уткнувшись взглядом в парту при этих словах. Среди ребят тоже ползли противные для Артёма слухи, которых он так боялся, но он твёрдо отнекивался и отшучивался. Однажды после урока истории, который проходил на четвертом этаже, Артём, будучи дежурным по классу, задержался, чтобы поправить и расставить стулья и протереть доску, все уже вышли, кроме Даны, которая долго собирала свой портфель.

– Давай я тебе помогу, Тёма, – сказала она деловито и подошла к нему, взяв в руки губку.

Артём оглянулся с чувством беспокойства, в классе никого, кроме них, не было. Дана стояла напротив него так близко, что чувствовалось её дыхание. Она была восхитительная в розовой новенькой кофточке, поверх которой был повязан пионерский галстук. Они встретились глазами и несколько секунд смотрели, не отрываясь друг на друга, неподвижно. Неожиданно для себя, скорее, повинуясь инстинкту или эмоциям, чем разуму, и не в силах сдержаться, Артём вдруг сделал шаг вперёд и поцеловал Дану в уголок её губ. Губы были мягкими, тёплыми и немного влажными. Артёма в этот момент охватило странное чувство, и мелкая дрожь заструилась по всему его телу, он отпрянул назад, ожидая не известной ему реакции Даны. А она стояла неподвижно, смотря на него широко раскрытыми, удивлёнными глазами, не сделала ни одного протестующего движения, затем подошла близко-близко, обвила его за шею своими руками и прильнула к нему, подарив глубокий и долгий поцелуй. У Артёма всё потемнело в глазах и всё закружилось, как в водовороте, он куда-то проваливался, стоя на месте, он ощущал её губы, тело, её запах, волосы. Артём приобнял её за талию, слегка касаясь, так прошло несколько секунд, а может, минут, затем Дана, высвободилась от его объятия и с весёлым смехом, схватив свой портфель, выбежала из класса, оставив растерянного Артёма в оцепенении одного у доски, которую он так и не успел вытереть. Артём в изнеможении опустился на стул, он вспотел и был потрясён, на своих губах он всё ещё ощущал вкус её губ.

– Что это сейчас было? – спросил он сам себя вслух, и тут же, как молния, пронеслось: «Что, если это было всё подстроено и кто-нибудь наблюдал в это время, например в замочную скважину или через неплотно закрытую дверь?» Он метнулся к двери и широко её распахнул, ожидая увидеть ликующую толпу. За дверью никого не было, заглянул в лестничный пролёт, никаких удаляющихся шагов, ничего.

Он медленно вернулся обратно в класс.

– Тёма, ты целовался первый раз в жизни, это так необыкновенно, ничего подобного раньше не было, – сказал он сам себе вслух.

– Дана умница, я бы сам ни в жизнь такой поцелуй не позволил бы, – продолжил он.