Дорога праха

К тому времени между бункерами разных стран открыли проходы. Какая теперь разница, салданец ты или пакранец, остался только один народ – выжившие. Чтобы облегчить работу учёных, все книги, все накопленные о мире знания, перенесли в отдельный бункер, библиотеку. А потом случился пожар. Всё сгорело. Все наработки, схемы новейшей техники, формулы, исторические сводки, свидетельства, научные трактаты. Принято считать, что поджог в библиотеке устроил человек из того народа, который всё это начал. Замести следы.

Своё название этот мир получил уже после того, как люди вернулись из бункеров на поверхность. Морбос. В переводе с монтанийского «болезнь» или «наказание».

* * *

На прощание адепты Белой Длани дали свите Валлета немного провизии, топлива, несколько бутылок чистой воды и мешочек монет. Взвесив его в руке, княже поморщился.

Каз повторяла в мыслях: нечего сочувствовать этому храму. Они сами выбрали, кому отдавать последнюю булку хлеба и пожертвования прихожан.

Пока слуги и Вегард переносили поклажу в багажник, Валлет сидел на капоте машины и изучал карту. Советница тёрлась рядом, так что Казимира заняла защитную позицию на другом конце двора, у своего мотоцикла.

– Казимира, подойди, – позвал Вегард у входа в храм.

Когда Каз приблизилась, он подал ей длинный кинжал в кожаных ножнах.

– Больше не воруй. Странно, что у убийцы нет своего оружия.

Казимира скривила губы, не принимая подарка, и Вегард приподнял брови. Без слов требовал ответа.

Почему-то только сейчас она присмотрелась к нему получше. Простое лицо без острых аристократических черт, чуть загоревшее. Светлые волосы на висках были выбриты, а на макушке зачёсаны назад. Пара мокрых прядей упала ему на глаза. Слева над бровью зарубцевался старый шрам, слишком близко к виску.

– С последнего задания пришлось сбегать в спешке, – повторила Каз то, что придумала за утро, и всё же взяла протянутый кинжал. – Сам видел, во что я была одета. Даже меч где-то там оставила.

Как и полагается телохранителю, одежда Вегарда была красной за исключением белой рубахи. Он поднял с последней сумки свою кожаную куртку и накинул на одно плечо. Казимира услышала, как звякнули металлические пластинки, вмонтированные на плечах, груди и понизу. Не просто одежда, а что-то вроде слабого доспеха. И кожа, Каз видела, была плотной. Ух и запаришься ты, телохранитель.

– Ясно. – Вегард взял сумку и зашагал к машине. Не попрощался с адептами, не поблагодарил за помощь, оглянулся через плечо на Каз: – Голова как?

– Царапина, – бросила Каз, возвращаясь к своему мотоциклу. Небольшую сумку с водой, вяленым мясом и сменной серой рубахой она уже приладила за сиденьем. Как передал слуга, утром храмовый техник осмотрел байк, почистил свечи, проверил и поменял прогоревший клапан. Если Казимира встретит того, кто катался за эти годы на её мотоцикле, – сожжёт живьём.

– Постой, – голос Вегарда отвлёк её от кровожадных фантазий, – а тот парень вчера, убийца, он вроде узнал тебя? – Вегард остановился в паре футов от Каз и смотрел теперь так, будто знал правду, и ждал услышать ложь. Или это снова разыгралась её паранойя.

– Возможно. – Казимира постучала себя кинжалом по бедру. – У меня плохая память на лица и имена.

– Что он сказал?

Каз поморщилась, будто вспоминала и прикидывала, как перевести. В том, что свита Валлета не знала гастинский язык, Казимира почти не сомневалась.

– Мол, свали, мешаешь работать, – сказала она.

Вегард выпятил нижнюю губу и кивнул.

– Понятно. Едем?

– Ага, только, – Казимира шагнула к нему, вспомнив, – только объясни своему… кхм, светлости, что в Гастине не стоит так себя вести.

– Как? – Вегард глянул поверх её головы на слуг, что так и топтались на лестнице. Ручки сложены для молитвы, взгляды как у фанатиков. Хотя, почему как.

– Грызться со всеми, а потом посылать Белых подчищать за собой, – объяснила Каз, не понижая голос.

Вегард нахмурился.

– Не он послал…

– Он, не он. Старуху тоже осади. – Казимира кивнула в сторону машины. – В Гастине ваших не особо чтут. Местный князь за этот храм не вступится, если люди придут мстить за «Пони». А они придут, гастинцы злопамятные. – Каз не заметила, что сжала свой покалеченный локоть. – Сначала придут к этим, – Казимира указала большим пальцем назад. – Потом доберутся до вас.

– До нас, – поправил Вегард, чуть склонив голову вперёд. – Ты теперь с нами, помнишь?

– Ага. Тем более. Не ругайтесь с Гастином, если хотите выбраться.

* * *

Они не проехали и получаса, как Казимира съехала на обочину. Едва мотоцикл затормозил, Каз спрыгнула с него и уронила в песок. От яркого солнца левый глаз горел, будто под веко залили кипящее масло, а правый слезился так, что не сфокусироваться. Пришлось уткнуться в рукав.

Только не сейчас! Ну же, возьми себя в руки! Каз стала растирать глаза, размазывая слёзы по щекам и шипя проклятия.