Дорога пыльной смерти

- Ох, ты просто невыносим! - Она переменила разговор. - Едешь в Марсель?

- Да.

- Возьми меня с собой.

- Нет.

- Ты не очень-то со мной вежлив.

- Нет.

- Ну что ты такое, Джонни? Что ты задумал?

Она крепко прижалась к нему и сейчас же отстранилась, медленно, с недоумением. Сунув руку в его кожаную куртку, она, открыв "молнию" кармана, извлекла из него в каком-то оцепенении отливающий синевой пистолет.

- Ничего страшного, милая Мэри.

Она опять сунула руку к нему в карман и достала глушитель. В глазах у нее появились страх и тоска.

- Это глушитель, так? - прошептала она. - И ты можешь с его помощью без всякого шума убивать людей.

- Я же сказал: ничего страшного, Мэри.

- Я верю тебе, ничего не объясняй. Но... я должна сказать отцу.

- Если ты хочешь погубить своего отца, то говори. - Прозвучало это грубо, Харлоу это чувствовал, но он не знал иного пути. - Иди. Расскажи.

- Погубить моего... о чем это ты?

- Мне необходимо кое-что предпринять. Если твой отец об этом узнает, то попытается мне помешать. У него сдали нервы. А я, напротив, в очень хорошей форме.

- Так ты говоришь... я погублю его?

- Я не знаю, как он долго может выдержать такое напряжение, но если он узнает о смерти твоей матери...

- Моей матери? - Она смотрела на него неподвижно в течение долгих секунд. - Но моя мама...

- Твоя мама жива. Я знаю. И постараюсь узнать, где она находится. Если мне удастся, то я освобожу ее еще этой ночью.

- Ты в этом уверен? - Девушка неожиданно заплакала. - Ты уверен?

- Я уверен в этом, Мэри, милая. - Харлоу очень хотелось, чтобы все именно так и было.

- Но ведь существует полиция, Джонни.

- Я могу, конечно, кое-что сообщить им, но это рискованно для ее жизни.

Противоречивые чувства мучили ее. Она с ужасом глядела на пистолет с глушителем в своей руке. Потом подняла глаза на Харлоу. Он слегка кивнул, забрал у нее оружие и, положив в карман, снова задернул "молнию". Мэри оцепенело наблюдала за ним, сотом взяла его за рукава.

- Возвращайся, Джонни, - сказала она тихо.

- Конечно, я вернусь к тебе, Мэри.

Она попыталась улыбнуться. Но ей это не очень удалось.

Харлоу поднял воротник куртки, сбежал со ступенек и быстро скрылся в ночи, будто растворился в дожде. Он так и не оглянулся назад.

Час спустя Харлоу и Джианкарло, сидя в больших удобных креслах с подлокотниками в знакомой лаборатории, перебирали толстую пачку блестящих фотографий.

- А я оказался хорошим фотографом, судя по результатам работы, заметил Харлоу.

- Несомненно. - Джианкарло кивнул. - Ваш рассказ чрезвычайно интересен. Понятно, документы, взятые у Траккиа и Нойбауэра, временно сбивают с толку, но это-то и придает им особый интерес, не так ли? Это не означает, что Мак-Элпайн и Джекобсон не заслуживают никакого внимания. Ни в коем случае. Знаете ли вы, что за последние шесть месяцев Мак-Элпайн уже выплатил свыше ста сорока тысяч фунтов стерлингов?

- Я догадывался об этом... но столько! Даже для миллионера это, должно быть, весьма ощутимо. Каковы шансы выяснить, кто этот счастливый получатель?

- К сожалению, равны нулю. Из Цюриха счета приходят только под номером. Но если доказать, что дело это криминальное, связанное с убийством, то швейцарские банки не будут укрывать преступника.

- Они получат такие доказательства, - пообещал Харлоу.

Джианкарло испытующе поглядел на него и кивнул.

- Я не удивлюсь. Что же до нашего приятеля Джекобсона, то он, оказывается, богатейший механик Европы. Адреса в его книжке - это все адреса ведущих букмекеров Европы.

- Ставит на лошадок?

Джианкарло снисходительно посмотрел на него.

- Не так трудно догадаться, по датам это хорошо видно. Вклады делались через два или три дня после гонок на Гран При.

- Так, так. Шустрый парнишка наш Джекобсон. Открывается новая перспектива замечательных возможностей, не так ли?

- Вы так считаете? Можете взять эти фотографии. У меня имеются дубликаты.

- Ну уж благодарю. - Харлоу вернул фотографии. - Каково будет, если я попадусь с этой чертовщиной?

Харлоу еще раз поблагодарил Джианкарло и попрощался с ним. Он поехал теперь в полицейское отделение. Дежурил инспектор, с которым он имел дело вчера. От его доброжелательности сегодня не осталось и следа: сейчас он был вялым и безразличным.

- Спел ли Луиджи Легкая Рука свою песенку? - спросил Харлоу.

Инспектор мрачно мотнул головой.

- Увы, наша маленькая коноплянка потеряла голос.

- Как так?

- Лечение на него не повлияло. Опасаюсь, мистер Харлоу; что вы слишком жестоко обошлись с его таким на первый взгляд мужественным лицом, пришлось давать ему болеутоляющие таблетки каждый час. Я приставил к нему наряд из четырех дежурных - двое находились в палате, Двое снаружи. Без десяти минут двенадцать прекрасная молодая блондинка-медсестра... по описанию этих кретинов...

- Кретинов?

- Ну, моего сержанта и троих его людей... Она принесла две таблетки и стакан с водой и попросила сержанта проследить, чтобы дали подопечному лекарство ровно в полдень. Сержант Флери с галантностью принял таблетки и дал их Луиджи.

- Какое это было лекарство?

- Цианид.